Сколько раз она мысленно проживала эту ночь, горела от поцелуев, захлёбывалась экстазом, вдыхая одуряющий запах его тела. А затем просыпалась утром рядом с ним…
Красивый чувственный рот слегка приоткрылся, ресницы дрогнули, и Алан открыл глаза.
— Уже проснулась? Который час?
— Почти семь.
Алан провёл рукой по взъерошенной шевелюре и хмыкнул.
— Ещё так рано.
— Нужно приготовить завтрак, пока все спят. Порадуем детишек. Поможешь мне?
Она поцеловала его и хотела подняться, но мужчина перехватил её руку и притянул к себе:
— Это самое лучшее утро в моей жизни. Я сам приготовлю завтрак, а ты пока отдыхай…
Как только за Аланом закрылась дверь, Маргарита поднялась и, надев халат, пританцовывая, направилась в гостиную. Нет, она не собиралась разлёживаться. Сейчас она спустится вниз и первым делом зайдёт к Терри и Крис… Теперь у них двое, а скоро будет трое малышей. Ей столько нужно узнать о детях!
Образ прихрамывающей русоволосой малышки с кукольным личиком и заплаканными глазами тут же возник в памяти… и вдруг неожиданно раздался робкий стук в дверь. Детский голосок тихо спросил:
— Можно? — Маргарита бросилась открывать, к её удивлению на пороге стояла сама Крис.
Большие голубые глаза на бледном веснушчатом личике смотрели в упор. Сердце Бессоновой дрогнуло, когда ребёнок заговорил вновь: — Ты будешь моей мамой?
— Я уже твоя мама, девочка моя, — и, присев на корточки, она прижала малышку к своей груди. — И для Терри тоже. И я люблю вас обоих!
Эпилог
Маргарита стояла в палате, с умилением разглядывая новорожденную племянницу, которую держал на руках Макс.
— Она вылитый отец, — заявила Даша, приподнимаясь с подушки.
— То же самое ты сказала, когда родилась Лара, а теперь у неё курносый носик.
— А всё остальное от Алана, — усмехнулась подруга.
Двухлетняя дочка Вронских действительно была копией отца, который боготворил малышку.