Огромная скульптура, над которой она работала, так и стояла на дорожке. Как знак. Проходя мимо, люди задерживались и делились сегодняшними новостями. Мин Атертон даже сфотографировала скульптуру Полароидом и показывала снимки в парикмахерской у Бетти.
Мэр специально созвал собрание горожан и объявил о награде. И какую же волнующую речь он произнес, вспомнилось Элис. О том, что надо беречь близких и помогать соседям. Мэр мог говорить не хуже странствующего проповедника. Из собравшихся в ратуше вряд ли кто-нибудь мог сдержать слезы.
За исключением шерифа. Глаза его были сухими. И измученными, как ей теперь показалось. Было очевидно, что он почти не спал и не ел за те шесть дней, что Клер пропала. Под конец собрания он встал, чтобы ответить на вопросы горожан и репортеров, заполнивших небольшой зал. Там были не только местные журналисты, отметила Элис, а и репортеры из больших городов, Вашингтона, Нью-Йорка, Филадельфии.
Намочив тряпку под краном, она выжала ее, чтобы протереть стойку. Погода стояла жаркая и безветреная, температура воздуха больше подходила для августа, чем для июня. Но никто и не подумал о том, чтобы включить кондиционер. В доме остановились мать Клер с ее новым мужем и супруги Ле Бо. Никто не жаловался на жару.
Она взглянула на Блейра и ощутила к нему какие-то родственные чувствва, вытеснившие давнишнюю влюбленность.
— Я могу приготовить тебе что-нибудь поесть, — предложила она. — Может, сэндвич или немного супа.
— Спасибо. Может быть, позже. Я думал, что Анжи и Жан-Поль уже должны бы вернуться.
— Они скоро будут. — Она повесила тряпку на край раковины. Она чувствовала полную беспомощность оттого, что не могла ничем помочь, кроме как предложить Сэндвич или готового цыпленка с рисом. — Не годится ничего не есть. Я могла бы что-нибудь приготовить. Когда вернутся остальные, все будут так голодны.
Он было огрызнулся, но во время остановился. Она была такая же возбужденная и измученная, как и все они. — Отлично. Это будет отлично. — При звуке мотоцикла они оба бросились к гаражу. Не успел Кэм слезть с мотоцикла, как Блейр уже стоял рядом с ним.
— Есть новости?
— Нет. — Кэм потер утомленные глаза и перекинул ногу через сиденье. Он провел в разъездах почти весь день, осматривая закоулки, старые лесные тропы, снова и снова объезжая уже обследованные участки.
— Я сейчас приготовлю сэндвичи, — сказала Элис. — Ты должен зайти и съесть хотя бы один перед тем, как снова поедешь. Я серьезно говорю, Кэм. Тебе нужно заправиться точно так же, как и твоему мотоциклу.
Кэм снова уселся на мотоцикл, а Элис поспешила в дом.
— Как твоя мать? — спросил Кэм Блейра.
— Волнуется до смерти. Они с Джерри ездят по округе. — Он бросил беспомощный взгляд на скульптуру, возвышающуюся над ними. — Как и все мы. Бог мой, Кэм, уже прошла почти неделя.
Он прекрасно, до минуты, знал, сколько времени прошло. — Мы обследуем каждый дом, переговорим со всеми жильцами. Теперь, когда Мик снова на ногах, дело пойдет быстрее.
— Неужели ты всерьез думаешь, что кто-то держит ее здесь в городе?
— Я допускаю что угодно. — Он взглянул через улицу на дом Баттсов. — Этот дом он обыщет сам лично.
— А вдруг она уже…
— Нет. — Кэм резко повернул голову. Взгляд его уставших, замутненных глаз вновь стал острым. — Нет, этого не может быть. Мы начем отсюда, двинемся дальше и обследуем каждый сантиметр этих холмов. — Он опустил глаза. — Я плохо заботился о ней.