— Мамочка! — всучив букет Амиру, я бросилась к родителям и повисла на их шеях. — Папа! Вы откуда тут?

— Вельма и Аиша примчались, и рассказали, что тебя похитили из академии, — начала мама, захлёбываясь от слез. — Ты хоть представляешь, что мы пережили, пока добирались сюда? Моя девочка, — ее тёплые руки принялись утирать мои слёзы.

Я перевела глаза на затаившегося папу и обнаружила, что он сверлит яростным взглядом кого-то за моей спиной:

— Это оказалось невыполнимой задачей, Амир? — гневно проговорил он. — Присмотреть за моей дочерью стало для тебя непосильным трудом?

— Папа, — я в изумлении разинула рот, однако мне и слова не дали вставить.

— Зейн, — голос Амира казался напряженным, — нам нужно поговорить.

— О, ты невероятно прав, Брат мой! — не без сарказма процедил отец и отступил от нас с мамой на пару шагов.

Внутри меня все задрожало. То, с каким лицом папа пятился, не предвещало ничего доброго, и будто в подтверждение моих мыслей в следующую секунду перед нами возник Грамбэл — гигантский котяра, Страж моего отца.

Ребята, столпившийся здесь, чтобы поприветствовать героев академии, сначала отпрянули, но уже в следующую секунду приняли оборонительные позиции, с ужасом глядя на неведомое, сверкающее электрическими нитями, животное.

О, нет-нет…

— Отставить! — громко велел Амир, поднимая руку. — Все прочь! Не видите, у меня тут знакомство с родителями невесты…

У меня сердце сейчас остановится, а он ещё шутить умудряется!

— Грамбэл! — закричала я, будучи с детства любимицей кота, надеясь, что он меня послушает. — Остановись! Не тронь его!

— Оставь его, Кнопка, — уверено сказал Амир. — Твой отец прав. Я не углядел за тобой.

— Я не маленький ребёнок, чтобы за мной приглядывать! Вы чего вообще удумали?!?! — выла я.

— С каких пор ты стала такой плаксой? Забыла: я люблю твою улыбку!

— Лея, что он… — мама дёрнула меня за руку, и в тот же миг кот ринулся вперёд, а уже в следующую секунду два огромных Стража бились насмерть.

Два безмерно важных мне человека.

Только один из них был уязвим…

— Мама, останови папу! Умоляю! — бормотала я слезно. — Амир смертный! Он ранен! Он может умереть… а я, — я задыхалась от истерики и от боли, зародившейся в груди, — я не переживу этого, мама!!!