Железный замок на решетке начал дымиться и плавиться, затем дверь открылась. Таддас прижал Мбали к груди, и она тут же начала покрывать его лицо поцелуями.

– Прости меня, – пробормотал он куда-то ей в шею. – Я был дураком. Мне так жаль, я…

Мы с Кирой неловко уставились себе под ноги. Через несколько мгновений бывшие Помазанники, похоже, вспомнили, что они здесь не одни. Таддас взглянул на меня поверх плеча Мбали.

– Ну, госпожа Неисправимая? Что дальше?

– Переоденьтесь в это, – сказала я, доставая форму Имперской Гвардии и пылевую маску из свертка на спине. – Потом нам придется разделиться. Группы по двое не так подозрительны.

Пока Таддас переодевался, я прислушивалась к шуму внизу башни. Мое сердце забилось чаще, когда я услышала скрип колес повозки, приглушенный «бум» у подножия лестницы и чьи-то поспешно удаляющиеся шаги.

– Это был наш сигнал, – сказала я. – Санджит договорился, чтобы один из его воинов оставил подставное тело. Кира, Ваше Святейшество Мбали, вы можете оттащить труп на лестничную площадку? – Они кивнули. – Хорошо. Поднимите его по лестнице, оденьте в одежду Таддаса и подожгите тело с помощью факелов, чтобы это выглядело как месть за императора. Потом уходите как можно быстрее. К тому моменту мы с Таддасом должны дойти до ворот дворца.

Кира поморщилась:

– А если вас остановят?

– Мы уходим из дворца, а не входим в него. У них нет причин всерьез нас обыскивать.

– И все же, – Кира показала на зловещие амулеты и флаконы со святой водой, висящие у меня на поясе, – пусть стражники увидят это. И метки на твоих рукавах. Плохая примета – касаться биринсинку, которая только что провела предсмертные ритуалы. По крайней мере, люди так считают. – Она напряженно улыбнулась. – Будем надеяться, что стража на воротах суеверна.

Таддас в последний раз поцеловал Мбали в ее полные губы и просиял, когда она прошептала:

– «Мир, стоящий того, чтобы выжить».

Он взглянул ей в лицо.

– Мы почти в нем, – сказал он.

Затем бывший наставник взял мою увенчанную кольцами руку, и мы побежали вниз по лестнице.

Ан-Илайоба просыпалась. В коридорах стало опасно много народа. Придворные бросали любопытные взгляды на гвардейца в маске и покрытую вуалью биринсинку, спешащих по каким-то своим делам. Мое сердце стучало как бешеное.

– Мы пройдем через спальное крыло и срежем к задним воротам, – сказала я Таддасу, опуская голову. – Там меньше свидетелей.

Мои предположения были верны: мало кто в это время обитал в спальном крыле, и нам удалось пробежать его, не привлекая внимания. Еще несколько коридоров, и мы будем снаружи. Тогда Таддас пройдет через ворота, и у меня на совести будет одним ужасом, одной смертью меньше.

– Почти дошли, – выдохнула я.