Глава 3. Воссоединение

МЕЛАНИЯ РОШ

Я с содроганием смотрела на последнюю газовую бомбу, которая беззвучно исчезла на дне лифтовой шахты. Лицо моё было каменным, непроницаемым, будто потеряв голос, следила за жестоким кровавым действом. Ещё один геноцид в счёт моего отца. Искоса глянула на высокого, темноволосого мужчину, который абсолютно равнодушно наблюдал за творящимся зверством….

Кто он?

Сказал бы мне кто –то о нём в подобном контексте пару месяцев назад…, не поверила бы никогда. Кто этот чужой человек? Разве это мой отец?

Когда он пришёл за мной, я впала в ступор…, ожидала кого угодно, чего угодно, но только не встретить его в Муравейнике. Когда только попала в плен, мечтала лишь об одном, увидеть его снова, чтобы он спас меня из лап террористов, этих чудовищ, как мне казалось тогда, только чудовищем оказались вовсе не они.

Перед глазами до сих пор стояли кровавые картины того, как мы выходили с отцом из гарнизона, шли, перешагивая через тела молодых курсантов, которых я знала. При этом вглядывалась в лица каждого, страшась узнать в ком-то из них ЕГО.

Я знала, что Клауд сильный, очень сильный, но всё же…, видела, что творили с повстанцами военные Провиданс: беспощадные, хладнокровные искры. Как они разрывали тело на куски без единой эмоции на лице, не важно, кто стоял перед ними: солдат, женщина, мужчина, ребёнок… И сейчас они стояли в нескольких шеренгах, полностью, с ног до головы залитые кровью, с каменными беспричастными лицами. И сделал это с ними– мой отец.

Я до последнего не верила в то, что мне рассказывали про папу в Муравейнике, отказывалась принимать это, надеялась увидеть отца, и получить ответы от него напрямую, что бы он обнял, приласкал и сказал, что это все глупости, страшилки, и всё что про него говорили – ложь.

Сегодня, он ответил на мой вопрос, и с сегодняшнего дня – я его возненавидела.

По моей щеке скатилась слеза, но я даже глазом не повела, боялась, что отец увидит, что плачу и заподозрит неладное.

И боялась не напрасно...

– К чему эти слёзы, дочь? – я вздрогнула, боясь даже посмотреть в сторону этого… монстра.– Посмотри на меня, Мелания, – в это мгновение, даже не заметила, как перестала дышать…. До этого мне казалось, что вспышки ярости Клауда – это самое страшное, что я видела в жизни. Каким же заблуждением это было. Страшнее холодного равнодушия, с которым мой отец вершил расправу над простыми неповинными людьми не было ничего…

– Да… отец, – стараясь не выдать волнение, сказала я.

Папа задрал мой подбородок, всматриваясь в лицо… он свёл брови на переносице, и нахмурился.

– Думал, ты будешь рада, что я наконец пришёл забрать тебя домой.

– Я рада… просто, там же были… обычные люди, дети…

Отец убрал руку, отворачиваясь, посмотрел вновь в остатки лифтовой шахты.

– Это не люди, Мелания…, это мусор, засоряющий нашу жизнь, ненужные пережитки прошлого, оставшиеся со времён второй эры. Они несут только разрушение и хаос в наш, с таким большим трудом налаженный, порядок.

– Но всё же…, они живые люди, как ты можешь так хладнокровно…