– Даже так? – с удивлением, но, к счастью, без раздражения сказала Парда. – Хорошо. Извини, иногда я сама слишком срастаюсь с образом миуры. Так что́ привело тебя в наши райские кущи? Или просто ищешь приключений, слабо совместимых с жизнью?

– Приключений мне хватает. Просто нашел одну занятную вещицу и не знаю, куда ее приткнуть.

– И что за вещица? – В глазах Парды блеснул огонек любопытства.

– Вот, – недолго думая продемонстрировал я кулон с кошачьим глазом.

– Какая прелесть! – явно пародируя блондинку, заявила миура. – Подари!

Ну и что ты будешь делать! Заброс, однако, неслабый. Такое заявление в лоб озадачит даже прожженного циника. Выкручиваться и юлить, особенно перед дамами, я никогда не любил, а грубо отказывать в данной ситуации было бы неразумно.

– Да не вопрос, бери, – небрежным жестом перебросил я миуре кулон, который она ловко поймала.

– Ты действительно чудак.

– Точно, даже документ от Хранительницы имеется, – под ироничным взглядом Парды мне осталось только шутить.

– Хорошо, не буду пользоваться твоей наивностью. Пойдем к старейшине.

– Зачем это? – намного напрягся я.

– Подарим от твоего имени подвеску власти к уже имеющимся у него трем таким же. Это сделает старейшину и наш прайд вторым в клане.

– Почему мне кажется, что я сделал очередную глупость?..

– Потому что ты чудак, но женщины таких любят.

– Вот уж никогда не замечал, – фыркнул я себе под нос, с небольшим трудом выбираясь из странного жилища миуров.

По мере нашего продвижения к условному центру поселения миуров я начал понимать, насколько оно большое. Похоже, кошколюды не любили тесноты – рядом друг с другом располагались не больше двух десятков шарообразных домов. Основная их часть висели в гордом одиночестве, на расстоянии не менее чем пара сотен метров от соседей.

Жилище старейшины отличалось от остальных бо́льшим размером и тем, что по форме напоминало слипшиеся мыльные пузыри. Восемь плетеных шаров казались продолжением друг друга и образовывали неправильной формы сфероид.

Вход в строение стандартно находился практически снизу, и, чтобы пробраться туда, требовалась не меньшая сноровка, чем для проникновения в дом Парды.

Старейшина лежал на целом ворохе подушек и напоминал обожравшегося сметаной кота – такое же умиротворение и удовольствие на практически кошачьей физиономии. Одет миур был в свободные белые штаны и рубаху. Вышивка и красные кисточки у ворота делали его практически хиппи.

Внимательный взгляд поверх головы миура озадачил меня.