Около трёх сотен “мягких” войск было уничтожено за считанные минуты. Единственные кто смог ненадолго задержать парня, это им же созданные личи, но даже им нужно было время на использование магии.

Сначала парень хотел постарать оглушить их и под чарами стазиса спрятать в магическом кармане, но когда не вышло, пришлось покончить со своими же созданиями. Особого выбора парню не оставили, но ему всё равно было неприятно уничтожать своих же слуг, ещё и без какого-то дельного смысла.

Недовольство на богиню заставившую его убивать своих же людей вспыхнуло в парне и он передумал отступать. После стремительной атаки, он собирался уйти в лес и вернуться ночью, чтобы отравить котлы с едой. После этого оставалось бы всего ничего времени, на то, чтобы разделяя войска вырезать всех кто останется.

Только вспышка ярости принесла ещё и осознание того, что такой вариант может не понравиться богине. Не хотелось бы, чтобы она разозлилась ещё больше и заставила Ремиана сражаться ещё и с родственниками. Парень не был уверен, что смог бы поднять на них руку, даже для защиты собственной жизни.

Дальнейшее сражение слилось для Ремиана в одну бесконечную кровавую полосу. Оружие стремительно меняло свою форму позволяя быстро менять стиль боя под нужного противника.

Запасы метательного железа показали дно уже после первых двадцати минут боя. К исходу первого часа у парня не осталось зелий. К моменту когда у Ремиана не осталось даже табличек, он уже не мог внятно сказать, сколько времени заняло сражение.

Единственное событие вырвавшее его из однообразия боя, это появление кавалерии святых воинов, смявшее остатки тифлингов. Ремиан тоже попал под удар, но затоптать его так просто не вышло.

Если бы его спросила, парень не смог бы точно сказать сколько времени заняло это побоище, разве что он точно помнил, как падал на армию врага ещё до обеда, а сейчас он стоял посреди тысяч трупов врагов и солнце уже наполовину скрылось за шапками гор.

Напротив Ремиана стоял командир войска в тех гигантских красных доспехах делающих из него монстра. Сейчас у этого воина в руках были гигантские меч и щит, а за спиной скрывались кожистые крылья и хвост.

– Значит тифлинг, – как-то отстранённо проговорил парень, просто отметив для себя ответ на когда-то заинтересовавший его вопрос.

Если избранного ещё можно было узнать в самом начале сражения, то теперь его и мать родная не смогла бы признать. Одежда купленная в лавке старика пусть и не пришла в полную негодность, но была сильно потрёпана. Теперь для её восстановления потребуется специальный ритуал и много энергии, хотя сейчас это и не было важно.

Сам парень был с ног до головы покрыт мелкими и не очень ранами, волосы слиплись от крови и походили на иглы. Из-за постоянных рывков по полю боя кровь на лице уже успела высохнуть и местами больше походила на гротескную маску.

В этого боя Ремиан не стал использовать лёд, чтобы хоть как-то экономить энергию. Один только призыв спутника отнял у него кучу сил и тратить энергию Хаоса на что-то другое было просто не выгодно. Обычная же Мана шла на постоянное усиление тела, бесконечные рывки и попытки наскоро залатать раны.

Вражеский командир, что удивительно не выглядел нервным, сильно разозлённым или опечаленным смертью всего войска. От него шла плотная уверенная энергия заряженная спокойным эмоциональным фоном. Он будто шёл сюда только за тем, чтобы убить Ремиана любой ценой и просто дал ему время измотать себя, а теперь решил закончить игру.

Мгновение, глаза в тени прорези шлема встречаются со спокойным и уставшим взглядом Ремиана и оба воина тут же с рыком срываются в последний бой.