Виконт Маркон Ренфолд снова проводил вечер в своей игровой. Парень уже три года живёт в этой паршивой крепости и если бы не возможность отвести душу, он бы давно всё бросил и уехал.

— Чёртов папаша, отправил меня отдуваться за всех, а сам лижет королю жопу, — недовольно бурчал себе под нос виконт, двигаясь вдоль клеток.

Сегодня, у него был особенно плохой день. Какие-то идиоты решили атаковать крепость, потому весь город был на ушах. Ему пришлось полдня провести на экстренном совете и никто даже не спросил его мнения. Все давно были в курсе его номинальной роли, но так было надо, потому Маркон сидел, сжимал кулаки, скрипел зубами, цедил вино, но сидел.

Когда «пытка» закончилось, он наконец отправился домой и был намерен развлечься. Почти все выделяемые отцом деньги уходили на хобби. В стране, где рабство запрещено, очень сложно обеспечить правильную культуру развлечений.

Ни одного члена рода Ренфолд никогда не должны связать с торговлей рабами, это слишком плохо отразится на семейной репутации. Да и становиться марионетками султаната ни один член древнего рода не желал, а это обязательно случилось бы, имей султан на них компромат.

Огромные суммы уходили на то, чтобы заполучить свежий товар не испачкавшись, но парень смог справиться с проблемой. Если везти рабов из султаната далеко, то что мешает ему набрать скота из местных?

Днем молодой аристократ стал чаще гулять по городу, подмечая тех, кто ему нравился, как в магазине. А вечером специально обученные люди похищали ему всех, кто приглянулся.

На этой неделе в гостях у виконта была небольшая семья: мать с двумя детьми, мальчиком и девочкой. Муж женщины умер зимой и она еле сводила концы с концами, но когда Маркон предложил ей заработать, она очень грубо его отшила.

— Сегодня я с тобой наиграюсь, тварь, — шептал он, следуя за первой жертвой.

Охрана парня давно устала наблюдать за господином в таком амплуа, так что каждый раз старались держаться у входа в подвал, отрядив лишь одного бойца, на всякий случай. Всё же пленники могли начать сопротивляться и тогда помощь телохранителей была бы кстати.

День был особо тяжёлый. Маркон сначала избил несговорчивую женщину, а затем взял её силой. Под конец, она даже перестала сопротивляться и виконт расстроился, ему так нравились её крики и стоны, эти отчаянные мольбы о пощаде.

— О, я знаю, как расшевелить тебя, — сказал он, криво усмехнувшись.

После этого он приковал её к стене и привёл её детей. Как же кричала женщина, у которой не было сил защитить свою семью. Он не стал бить детей. Лишь пригрозил за непослушание наказывать мать и после нескольких плетей, и содранной кожи на ногах матери, дети прониклись.

Чего бы не просил от них Маркон, они выполняли. Послушные собачки, что боялись боли и не хотели видеть страдание той, что их родила. Когда же Маркон наигрался, он понял, что эти игрушки ему не интересны. Дети были слишком покорные, мать уже не могла кричать, сорвав голос ещё в начале представления.

Вернее, он думал, что не могла. Перерезав глотки детям на глазах у женщины он понял, что пределы человеческого тела намного дальше, чем он представлял. Женщина почти смогла вырваться из цепей, переломав себе руки. Сил сломать ноги ей просто не хватило, но выбраться она так и не смогла. Как и помочь своим детишкам.

Пустым, безжизненным взглядом она смотрела на уже холодные тела своих детей, пока перевозбудившийся виконт снова решил надругаться над ней. Но сейчас, женщине было уже плевать на всё, её жизнь закончилась в тот момент, когда перестали биться сердца её детей. Она не реагировала ни на что: ни удары, ни слова, ни даже отрубленная кисть не привели её в чувства. Она лишь перехватила раненую руку и прижав её к себе, стала смотреть в стену.

— Ещё одна бракованная игрушка! А отец, скотина, развлекается в столице! Р-р-р-р-р… — заорал потерявший терпение виконт и пнув женщину отправился в бассейн, ему надо было отмыть себя от грязи и крови.

Не будет же представитель столько знатного рода спать измазавшись в крови всякого мусора?

— Бу-ду-ду-ДУМ! — глухо прогремело где-то над сверху и со стен подвала посыпалась пыль.