— Я помню, — отозвалась она с готовностью, и Алеша различил незнакомый женский голос на заднем плане.
— Принимаете гостей?
— Тетя Фатима приехала из Коканда, на выходные. Решила проведать… Ну, и посмотреть, как я устроилась.
— Понятно. Вроде как инспекционная поездка, — кивнул «сыщик», подумав, какое впечатление произведет на тетушку вид из общежитского окна на городскую свалку. — Айлун, у меня к вам неожиданный вопрос… Вы можете описать фургон, который стоял в тот вечеру табачного киоска?
— Фургон?
— Фургон или микроавтобус… В прошлую субботу — там, где вас высадил Зарубин.
— Так ведь я его почти не запомнила. Серый, а может, темно-синий. Не «газель», ее бы я узнала. Какая-то иномарка. Ехал издалека — может, из соседней области…
— Почему вы так решили?
— Потому что он был весь в грязи — и номера, и даже дверцы. Но ведь в городе дождя не было…
А вот это ценное замечание, отметил про себя «сыщик». Если кто-то с таким старанием маскирует опознавательные знаки собственного автотранспорта…
— А какие-нибудь особые приметы у этой машины были? Ну, там, царапины на бампере, плюшевая обезьяна на зеркальце заднего вида…
Он почувствовал на том конце мягкую улыбку.
— Может, и была обезьяна… Но как я могла ее рассмотреть, сами подумайте! Только название фирмы.
— Вы рассмотрели название фирмы?!
— Ну да. Это единственное, что было видно с моего места. Что-то связанное со звездой…
— То есть с
На том конце явно улыбнулись.
— Большая Медведица — это созвездие, а не звезда.
Он мысленно щелкнул себя по носу: так-то, друг, не для всех восточных красавиц звезда и созвездие (кольцо, звездное скопление, двойная галактика, крабовидная туманность) суть одно и то же.
На кухню, позевывая, вышла любимая свояченица, облаченная в нечто среднее между сильно растянутой футболкой и севшей в процессе стирки ночной рубашкой, ткнулась сонной мордашкой в холодильник, выудила плитку шоколада и пакет молока, узрела Алексея и удивленно шевельнула бровью: