— Ну, это вскрытие покажет, — успокоил их Оленин. — Если у потерпевших в крови обнаружится клофелин или иная дрянь, пойдете как соучастницы.
Теперь девиц, кажется, проняло по-настоящему, поскольку они вцепились в майора мертвой хваткой.
— Какие соучастницы? — заверещали они в два голоса. — Спросите у бармена, мы же сидели у него перед носом! Кабы мы им в стаканы что-нибудь подсыпали, он бы сразу усек!
— А у бармена, кстати, фингал под глазом, — вполголоса заметил Алеша. — И на костяшках пальцев, по-моему, ссадины…
— Разберемся, — буркнул Оленин. — В общем, так, девочки. Сейчас с нашим сотрудником проедете в отделение, дадите письменные показания. И не дай вам бог попытаться «слинять» по дороге.
Девочки понурились.
— А предкам что скажем?
— А что бы вы сказали, если бы наутро из Сметанкино заявились?
Брюнетка вздохнула.
— Ладно. Мы же не сявки, понимаем…
— Там машина стояла, — вдруг подала голос Гаппи.
— Где? — не понял Оленин.
— Мы под арку вошли во двор, смотрим: ребята мертвые. А слева еще одна арка и выход на соседнюю улицу…
— Ясно. А что за машина? Марка, цвет?
— Мы не видели, — виновато сказала Глафира.
— Только слышали, как мотор пофыркивает, — добавила Лариса.
— Похоже, не врут, — негромко заметил Алеша, когда обеих свидетельниц увезли давать показания.
— По крайней мере, насчет машины, — вставил Бармалей. — За углом, где улица Афанасия Никитина, недалеко от табачного киоска, масляное пятно на асфальте. Дождь, правда, почти все смыл, но пробы взять удалось. Там стояла машина, почти наверняка иномарка.
— Бармен вспомнил компанию, которая шары гоняла, — сказал Силин и кивнул в сторону бильярдного стола. — Человека четыре, а может, пять. Ушли минут через десять после Потапова и Рухадзе. Расплатились аккуратно.