— Грозная фамилия, — не без нотки удивления отметил Гопзага. — И как благородно звучит.

Великан внезапно разозлился.

— А в чем дело? — взревел он. — Говорю вам, фамилия моя грозная и благородная, как и я сам. Дьявол! Разве это не видно с первого взгляда?

— Но я и не ставил под сомнение ваши слова, — пролепетал Гонзага.

— Естественно, иначе бы вы уже покинули этот свет, мессер Гонзага. Но вы подумали об этом, и я склоняюсь к тому, чтобы доказать вам, что даже такие мысли не остаются без последствий.

Уязвленная гордость подвигла великана на длинный монолог.

— Так знайте же, мессер, перед вами капитан Эрколе Фортемани. В этом звании я служил в армии папы. Я сражался за Пизу под началом Бальони из Перуджи. Я командовал сотней кавалеристов в знаменитой наемной армии Джаннони. Я воевал с французами против испанцев и с испанцами против французов. Я был капитаном и в войсках Чезаре Борджа, и короля Неаполя. Теперь, юноша, вам, должно быть, понятно, с кем вы имеете дело, и если имя мое не сияет огненными буквами над всей Италией, то причина тому одна — славу моих побед присваивали те, кто меня нанимал!

— Да вы просто герой, — всю эту ложь Гонзага воспринял за чистую монету. — Сколь же велики ваши боевые заслуги!

— Заслуги, конечно, есть. Их достаточно для того, чтобы вновь получить место наемника. Но великими их назвать нельзя. То удел полководцев.

— Думаю, что не след нам спорить об этом, — примирительным тоном ответил Гонзага, опасаясь очередного взрыва ярости.

Но не тут-то было.

— Кто говорит, что не будем? — ощерился великан. — Кто помешает мне, ежели я захочу спорить? Отвечайте! — Он приподнялся из-за стола, распираемый гневом. — Но полно! — И успокоился, словно по мановению волшебной палочки. — Как я понимаю, вас привлек сюда не блеск моих прекрасных глаз и не великолепие моего наряда. — Он приподнял полу своего изодранного плаща. — И вино вы заказали не потому, что вам не с кем выпить. Наверное, вы хотите меня о чем-то попросить.

— Вы абсолютно правы.

— Для этого не нужно большого ума, клянусь Господом! — усмехнулся Эрколе, но тут же лицо его посуровело, он понизил голос до шепота: — О чем пойдет речь, мессер Гонзага? Если вы желаете, чтобы я перерезал кому-то глотку, или намерены предложить мне какое-нибудь грязное дельце, советую поостеречься, если вам дорога собственная шкура, и поскорей убраться отсюда.

Руки Гонзаги взметнулись вверх, протестуя против столь чудовищного предположения.

— Мессер, мессер, да как такое могло прийти вам в голову? — пылко воскликнул он, обрадовавшись тому, что выбранный им головорез не растерял последние остатки совести. И действительно, как можно поручать охрану замка отъявленному бандиту, не в грош не ставящему человеческую жизнь. — У меня есть для вас дело, но уж, конечно, я не собирался просить вас подстеречь в темном углу кого-то из моих недругов. Нет, задумка у меня посерьезнее, и я чувствую, что вы — именно тот человек, который мне нужен.

— Тогда хотелось бы узнать подробности, — пробурчал Эрколе.

— Сначала я хочу, чтобы вы дали слово сохранить мое предложение в тайне, если сочтете его унизительным для себя или же оскорбляющим ваше достоинство.

— Ад и Сатана! Да любой труп будет болтливей, чем я!

— Отлично. Можете вы нанять двадцать крепких парней для охраны крепости? Полное довольствие и жалованье, в четыре раза выше жалованья обычного наемника, гарантируются. По времени наше предприятие займет несколько недель. При этом вполне возможно, что им придется вступить в бой с войсками герцога.