Птица открыла глаза, быстро огляделась и вдруг дернулась. Нина удержала ее, ласково прижав к столу, погладила по голове, покрытой каким-то подобием мягкого рыжеватого войлока. Птица глядела вполне осмысленно и слабо испуганно попискивала.

— Отпустите меня! — вдруг сказал робот.

— Что? — удивился Брянов.

— Не ешьте меня. Я принесу много розовых плодов.

— Что ты болтаешь?!.

И тут он вспомнил об этой одной из бесчисленных способностей робота к быстрому лингвистическому анализу. Никогда еще за многие десятилетия экспедиции не предоставлялась возможность воспользоваться этой его способностью. На многих планетах встречались живые существа, но еще никогда разумные.

— Ее что, можно понять?

— Так же, как вас…

В этот момент птица снова стала биться, вырываясь из рук Нины.

— Ты можешь сказать ей, чтобы не боялась нас?

Робот зачирикал с видимым удовольствием. Птица перестала биться, с удивлением уставилась на Нину и закрутила головой, не понимая, откуда исходят звуки. Потом запищала тихо, жалобно, мелодично. Робот помолчал минуту и вдруг засвистел какую-то, как показалось Брянову, колыбельную песенку. Птица засвистела в свою очередь. Они пересвистывались минуту, другую, третью.

— Ну? — не вытерпел Брянов.

— Я ей все объяснил, — сказал робот.

— Теперь объясни, пожалуйста, нам.

— Она думает, что мы ухи.

— Кто?

— Точнее сказать, уххи — пожиратели аев.

— Ты можешь объяснить по-человечески?

— Роботы все могут.

— Тогда давай.