5

Я решил сам съездить к ротному командиру.

Обмелевшая Москва-река, лиственно-хвойный лес по краям шоссе и в зеленой лесной глуби белый каменный корпус профсоюзного дома отдыха.

В кабинете директора, Жмыхова Андрея Фомича, все как в приемной врача. Письменный стол с креслом, два стула, диванчик; на стенках ни плакатов, ни лозунгов.

Встает за столом, пожимает руку, спрашивает:

— Только что приехали?

— Только что, — соглашаюсь я.

— А поместили куда? На первый или на второй этаж?

— На первый.

— В какую комнату?

— В вашу.

— Не понимаю.

— Я не отдыхающий, Андрей Фомич. Просто заехал к вам побеседовать. — И я показываю ему служебное удостоверение.

— Ого, — говорит он с уважением. — Простите дурость, товарищ полковник. Что же вас интересует в моей служебной деятельности?

— Не в вашей служебной деятельности, Андрей Фомич, а в вашем военном прошлом. Не помните ли вы своего однополчанина, старшего лейтенанта вашей роты Ягодкина Михаила Федоровича?

Жмыхов наклоняется ко мне, брови взлетают, в глазах удивление.