— Примерно, — мужчина положил локти на руль и смотрел прямо перед собой.

— Мне в гостиницу…

— Знаю, — перебил незнакомец, свернул в какой-то переулок и дал газ.

Шурик рванул боковую дверцу, но она не открылась.

— Только без бокса, мы в разных весовых категориях, — мужчина на большой скорости свернул направо и остановился у гостиницы. — Ты дома. Скажешь, что заблудился.

— Скажу, — Шурик дернул дверцу, и она открылась.

— Подожди, — мужчина сидел, навалившись на руль, и смотрел перед собой. — Как там Москва?

— Хорошо, — Шурик вышел из машины.

— Хорошо, говоришь? Я там родился, — мужчина улыбнулся, и лицо его стало вдруг обаятельным и добрым.

— Спасибо, — Шурик хотел захлопнуть дверцу, но мужчина его остановил.

— Подожди. По варьете шататься время есть, а с земляком поговорить, так торопишься.

Шурик остановился. Неудобно получается, человек довез, плохого не сделал. Шурик решил было договориться о встрече на завтра, но взглянул в лицо с тонкогубым захлопнутым ртом и прищуренными равнодушными глазами, и его что-то остановило.

— Приезжайте в Москву, земляк, там поговорим, — он захлопнул дверцу, бросился в подъезд и взлетел по лестнице.

Когда он осторожно открыл дверь своего номера, то столкнулся с Робертом, который сделал шаг навстречу, схватил его за пояс и бросил на кровать.

— Сопляк!

— Шурик, можно ложиться спать? — спросил Зигмунд, вставая с кресла и закрывая книгу, которую держал в руках. — Спокойно, Роберт! Нервы надо беречь для ринга.

— Какие нервы? — Роберт подошел к лежащему на кровати Шурику, но Зигмунд его перехватил. — Жеребенок! Сосун молочный! Миши нет, он бы с ума сошел! — Роберт пытался вырваться, но Зигмунд держал его крепко.

— Спать, спать! — Зигмунд вытолкнул Роберта из номера, взглянул на Шурика, пожал плечами и вышел.

Старый Петер кивнул контролеру и вошел в здание, где через час должна состояться товарищеская встреча: Бартен, США — Калныньш, СССР; афиша с этой надписью висела у дверей. Вальтер зря волновался, возврата билетов не было. Никакая реклама не могла убедить знатоков бокса, что Дерри серьезный противник для уже знаменитого американца. И замену Дерри на русского приняли одобрительно. Конечно, в любительском боксе меньше крови и азарта, но это с лихвой компенсировалось любопытством. Кто такой русский парень, рискнувший выйти на ринг против претендента?

Петер взял у мальчишки программку, правая ее сторона была заклеена фотографией русского, под которой написано, что он врач-хирург и указаны его возраст, вес и рост. Никаких титулов. Так настоял Сажин, а спорить Вальтер Лемке не рискнул. И так русские спасали его финансы и престиж. Петер отказался быть судьей, хотел взглянуть со стороны, русский ему нравился, но Дин Бартен настоящий боксер, тяжелый, но настоящий. Мальчику не выдержать. Тотализатор принимал семь к одному, но любителей ставить на русского почти не находилось.