— Это кашалот, не мезоскаф!
— Да не там, левее, не туда смотришь.
— И там кит.
— Нет, правда, мезоскаф.
Вода метрах в пятидесяти от «Богатыря» по правому борту вспенилась, будто закипела. Из пены вынырнула узкая стальная рубка.
Когда «Богатырь» осторожно приблизился к всплывшему мезоскафу, люк рубки распахнулся и из него до пояса высунулся Макаров. Скуластое обветренное лицо его сияло.
— Привет от кашалотов! — крикнул он. — Имели свиданьице, можно сказать, с глазу на глаз.
Волошин многозначительно посмотрел на меня и сказал:
— Ну, а о том, что вы видели, пока ни слова! Ясно?
Один из матросов со стрелы ловко прыгнул на палубу подводного кораблика и пришвартовал его к высокому борту «Богатыря». Спустили штормтрап. Первым по нему поднялся Логинов, за ним Бек, последним Макаров. Он тут же хлопнул Волошина по плечу:
— Понимаешь, как повезло! Рыскаем туда, сюда, никак не можем кашалота нащупать. И вдруг столкнулись с одним ну прямо нос к носу! Он пошел возле нас круги описывать. Проявим пленочку, сам увидишь. Потрясающее зрелище!
— Ну, а как… — Волошин неопределенно покрутил пальцами в воздухе.
— Что как?
— Вообще… погружение прошло?
— Порядок! Я же тебе рассказываю…
— И никаких… помех?..
Я-то понимал, о чем допытывается Волошин: как они себя чувствовали в мезоскафе, когда его нащупал луч локатора.
— Какие помехи? Что я, первый раз ныряю, что ли? Все прошло отлично, сеанс наблюдений выдержан полностью, а пленочку привезли такую! Увидишь — ахнешь: глазки у него маленькие, а пасть раскрыл — вот-вот проглотит! Уникальные снимки, правду говорю.
— Ладно, посмотрим, — ответил Волошин. — Только быстро тебе проявить не успеют.
— Это почему же? — возмутился Макаров. — Сейчас сам отнесу и не уйду из кинолаборатории, пока все не проявят в лучшем виде. Не хватало еще, чтобы они такую уникальную пленку запороли.