— Навалились на ребёнка тут.

— Я не ребёнок! Я теперь Искатель.

— Молчи уже, Искатель. Вы сами понимаете, чего хотите от моего внука? Да он вас видит раз в год в лучшем случае столько же выходит за ворота нашего дома. Когда бы он смог, вообще, увидеть кого–нибудь кроме нас и слуг? Откуда он должен знать, что убивать это плохо и делать это надо, только в крайнем случае? Да у него не то, чтобы друзей никогда не было, он же даже не разговаривал ни с кем, кроме меня, Дены и пары слуг. Тем более сейчас был тот самый, крайний, случай. Выбора у него не было или они, или вы.

— И всё я знаю.

— Да хватит уже, Рем. — беззлобно пробурчал дед. — Итак, всю жизнь растили не как обычного ребёнка, а тут вдруг удивились, что он не впадает в истерику, а вдруг лезет защищать мать и единственного друга с оружием, которое мы же ему и вручили… С которым он так усердно тренировался.

В гостиной повисла неловкая тишина. Лица родителей выражали очень странные эмоции. Наверное, мы сегодня не начнём кушать… Не выдержав, постарался незаметно схватить со стола булочку и начал её осторожно кусать.

Три сосредоточенных взгляда упёрлись в меня. Они так смотрели, как будто это была их любимая булочка и она оставалась последней, когда я его забрал. Но их же целая корзинка! Что не так?

— Ремиан, быстро положил булку и наложил себе нормальной еды. — отчеканила мама так, что мне захотелось побежать выполнять её приказ.

— И открой нам свою статистику, пока будем с ней разбираться, ты успеешь спокойно поесть. — сказал отец.

— А как?

— Просто посмотри на каждого из нас и мысленно захоти показать свою статистику. Представь те сообщения, что ты получал и захоти, чтобы мы их увидели.

Ммм… я сосредоточенно вспоминал все те надписи, которые видел с момента, как меня стала заливать кровь того воина, а самого скручивало от боли. После начала медитаций с Маной заметил, что стал намного лучше всё помнить. Сейчас я смог вспомнить всё до единой буквы и собрав всё это мыслено в кучу, как бы отправил в родственников.

Глаза до тех пор непрерывно смотрящие на меня вдруг стали стекленеть, как во время медитации, будто они смотрели вглубь себя. Уже видел, так Дена делала.

Когда они продолжили молчать и не обращать на меня никакого внимания, я быстро запихал остаток булочки в рот и с набитым ртом стал накладывать еду. Сегодня повариха просто превзошла себя. Каждый день бы так.

На столе лежала запечённая птица, вокруг неё были красивой пирамидкой сложены кусочки картошки. Недалеко на столе лежали солёные огурчики, которые обожают дедушка и папа, а ближе к маме располагалась огромная миска салата. Начну с салата, какой–то он странный, я такого не видел, вот всегда так, когда родителей нет мы едим обычную еду, а когда они приезжают, устраиваем пир. Почаще бы они оставались дома.

Салат из свежих овощей и каких–то кусочков мяса был заправлен чем–то странным. На вид похоже на сметану, но по вкусу совсем другое. Надо поискать книгу рецептов и понять из чего сделали эту вкуснятину.

Прикончив салат я, слопал пару огурцов и оторвал себе ножку птицы. Вкусная. Надо узнать, что за птица такая, она мне тоже нравится. Картошку я с гордым видом игнорирую и просто перехожу к поеданию пирожков и поглощению компота. Уф, ещё стаканчик и можно умирать спокойно.

Поев, я стал ждать пока они закончат медитацию, странно, конечно, что они решили делать это за столом. Дедушка сидел, как всегда, в своём лабораторном халате, вечно заляпанным какими–то зельями. Его седые волосы были уложены в причёску, которую в книге называли «конский хвост», а серые глаза смотрели перед собой в никуда.

Интересно, а лошадьми ещё пользуются? В одной из дедушкиных книг было написано, что они давно вышли из моды и теперь они только в женских любовных романах, у рыцарей. Не очень мне понравились эти книги, они непонятные. К сожалению, по столице нельзя передвигаться верхом, поэтому, когда мы выбирались погулять, я редко видел кого–нибудь, едущего верхом.

Мои размышления снова прервали, теперь родители и дедушка стали ёрзать на своих стульях и переглядываться. Пока отец, вздохнув, не сказал: