1

Алексей заворочался на какой-то неудобной лежанке, тело ломило, так что каждое движение причиняло болезненные ощущения, а в голове крутилась какая-то каша из образов и мыслей, он даже не сразу себя идентифицировал, сонм имен пронесся в сознании и каждое несло какой-то личностный отпечаток и даже отголоски памяти, что его напугало, но мысли текли вяло и страх тоже накатил как-то фоном.

«Что со мной? — с тревогой подумал он, чуть оклемавшись. — Похоже я на этот раз слишком глубоко „нырнул“…»

У каждого человека имеются тайны, большие или маленькие, опасные и не очень, грязные и постыдные или просто странные. Имелась тайна и у Алексея, из числа странных.

В конце девяностых, начале двухтысячных появилось множество субкультур, всякие эмо, готы и еще не пойми кто. Мы словно маленькие дети тянули в рот всякую гадость из просвещенной Европы, что в итоге допросвещалась до того, что начала творить совсем уж какую-то невменяемую дичь. Но это уже другая история…

Не избежали подобного увлечения и его родители, в голове ветер, старшие не авторитет, вот в «поиске себя» перепробовав то да се, чуть было не вляпавшись в сатанисты, они по какому-то неведомому зигзагу Судьбы подались в родноверы, на этом этапе и заделали Алексея поучаствовав в каком-то веселом празднике с прыжками через костер и купанием в реке ночью голышом.

Не то клуб по интересам, вроде реконструкторов, не то какая-то секта маскирующаяся под общество изучения и популяризации старины. Даже какие-то гранды получали… от всяких НКО. В общем проводили всякие слеты, фестивали и празднества, как открытые, для всех желающих во время всяких официальных гуляний вроде дня города, так и закрытые, чисто для своих… с ритуалами и даже жертвоприношениями в частном лесном массиве недалеко от Новгорода, к счастью, только животных.

Может и человеческие даже были, но только для совсем уж проверенных-перепроверенных членов. Родители Алексея к таковым не относились, так что гадать бессмысленно.

В общем как-то родители решили приобщить своего семилетнего сына ко всем этим делам, тем более возраст подходящий, можно даже сказать сакральный, переход из одного цикла жизни в другой. Вот во время такого в общем-то проходного ритуала-действия с песнопениями и пусканием крови жертвенным ножом, Алексей и начал историю своих «ныряний».

То ли «священная» бормотуха на грибах которую ему дали тому виной, или в костер чего-то сыпанули забористого организаторы, но он лежа под дубом, отходя от какого-то мутного обряда в честь Велеса, впервые услышал голоса. Ну как голоса? Так, какой-то невнятный шепот, что можно было бы запросто спутать с шумом в ушах из-за действия употребленной грибной настойки. Много ли надо мальцу окосеть? Хорошо еще что визуальные глюки не словил.

Малолетний Алексей находясь в состоянии измененного сознания тогда этому просто не придал значения, ну шумит в ушах и шумит, даже слова какие-то чудятся, непонятные к тому же, тем более что быстро прошло, а потом воспоминания об этом и вовсе вытеснили другие яркие события. Школа, игры с новыми друзьями, участие в городских фестивалях и тому подобное.

Только присутствие и участие на тайных обрядах в той рощице тоже не прекратилось, не так уж часто, но и не совсем редко. И снова какой-то невнятный шум в ушах, что иногда трансформировался в относительно членораздельные звуки. Не во время каждого обряда такое случалось, но нет-нет да слышал. Он даже начал вычленять какие-то отдельные слова, вроде «дай», «возьми», «дар», «помоги» и тому подобное. Понятно что не в современном звучании русского языка, а скорее старославянского или даже еще более старого и архаичного произношения, так что угадывал значение повторяющихся слов скорее интуитивно.

Как-то после особенно четко услышанного воззвания Алексей во всем признался родителям, дескать слышу голоса и все такое.

Родители надо отдать должное еще не окончательно двинулись на родноверческой религии, переполошились и видимо сначала серьезно поговорили со «жрецами», а после затаскали Алексея по больницам, где над ним всячески измывались, проводя исследования. В клинике он по настоянию родителей честно рассказал о голосах, не уточняя при каких обстоятельствах все произошло (опять же по настоянию родителей) в чем и заключалась его ошибка. В общем по итогу ему поставили диагноз «шизофрения», хотя нигде больше, кроме как в том леске он голосов не слышал, о чем так же чистосердечно признался родителям, но ему не поверили, те решили, что ребенок больше не хочет мотаться по больницам вот и врет.

Начали лечить.

Лекарства видимо неплохо действовали, потому как он вновь перестал разбирать отдельные слова, опять звуки превратившиеся в невнятный шумовой фон, настойку опять же, что могла усиливать восприятие ему перестали давать, да и родители после поставленного сыну диагноза, стали как-то постепенно отходить от дел общества, то ли болезнь отпрыска тому виной, винили организаторов в провоцировании шизофрении у сына, а может просто наконец повзрослели. Ну и, наверное, испугались что с сыном могут что-то сделать, ибо «главный жрец» им заинтересовался, слухи-то витают о всяком нехорошем. Ладно если в жрецы его хотят посвятить, а если в жертву?

А потом и вовсе, спустя несколько лет после приобщения Алексея к обществу эту мутную шайку-лейку накрыли медным тазом правоохранительные органы. Как раз началась кампания по борьбе с всякими деструктивными тоталитарными сектами. Самым громким делом стало закрытие Очевидцев Йоды, прижали основателя Города Солнца в Красноярском крае, ну и прочую мелочевку подмели вроде бога Кузи. Лидер новгородской ячейки родноверов вроде не то сбежал, не то вовсе присел на нары. Конкретика как-то прошла мимо Алексея, заканчивал школу, поступал в институт, благо армия с диагнозом «шизофреник» ему не грозила (постреляет еще сослуживцев по требованию внутреннего голоса), девчонки, вечеринки, спортзал, переводы текстов, так что не до главного жреца и его судьбы.

Но о голосах Алексей, конечно, не забыл. Настолько не забыл, что даже поступил в… духовное училище Юрьев-Георгиевский мужской монастырь в надежде более углубленно изучить старославянский ставший церковным и по возможности еще более архаичную его разновидность, что он сам тайком от родителей пытался изучать. Благо иностранные языки ему давались влет, что отметили учителя в школе, и родители решили вложиться именно в языки, видя, что их чадо по остальным предметам весьма посредственен перебиваясь с тройки на четверку и нередко принося двойки по физике, математике, химии… гораздо чаще чем пятерки. А переводчик — это весьма хлебная профессия, особенно если ты специалист столь широкого профиля. Так что к концу обучения в школе он знал английский, немецкий, французский, итальянский, греческий, португальский, а также арабский и даже немного китайский с японским. В семинарии овладел ко всему прочему еще и латинским.