ГЛАВА 7

Очнулся Влад оттого, что кто-то облизывал его лицо. Как ни короток был период его странствий, все же в душе успело проснуться что-то забытое, первобытное, способное выручить в ситуации, где все предельно просто: или выживешь, или сожрут, не спросив фамилию. Поэтому он не стал открывать удивленные глаза или вскакивать с душераздирающим криком. Кто бы ни подкрался к его беспомощному телу, он пока что не делает ничего опасного, а вот если начать вести себя суетливо, всякое может случиться. Сейчас надо потихоньку, чуть-чуть приоткрыть глаза и…

И тут в голове некстати выплыло воспоминание о давно прочитанной заметке в газете. Там, помимо прочего, рассказывалось о том, что крысы обожают человеческую кровь.

Лицо откровенно саднило, да и нос ломило, будто приложился о чей-то тяжелый кулак. Жизненный опыт подсказывал, что при таких повреждениях крови обычно хватает. А где кровь, там и…

Влад не стал вскакивать — он просто что было сил отпихнул от себя неожиданно легкую зверушку. Если это и была крыса, то ей далеко до той, что встретилась в туннеле.

Распахнув глаза, зажмурился от яркого солнечного света и потому не смог рассмотреть, что за создание полировало его лицо. Зато, когда зрение адаптировалось, прекрасно понял, куда оно запропастилось — бетонная труба уже на расстоянии вытянутой руки закруглялась с серьезным уклоном, а чуть дальше разверзалась стометровая пропасть. Ну или около того. Судьба твари не вызывает сомнения — улетела на дно кратчайшей дорогой.

Влад с удовольствием плюнул вслед, встал, огляделся. Он действительно оказался там, где планировал — чуть выше дна исполинской ямы. До поверхности отсюда не меньше полукилометра, а ширина провала здесь достигала пары сотен метров, хотя оценивать расстояния было нелегко. Стены выработки сплошь закованы в бетон и металл, во всех направлениях их пронизывали трубы разного диаметра, иногда овального или вообще несимметричного сечения. Чтобы они не провисали, повсюду вздымались замысловатые арочные конструкции и отдельные мачтовые опоры, а сверху спускались тросовые подвесы. В итоге, куда ни глянь, что-то торчит или тянется, причем под всеми углами и в любых направлениях. Какой-то техногенный хаос, будто обкурившиеся первокурсники архитектурно-строительного проектировали.

Нижние части опор залиты пенящейся водой — она туда низвергалась тремя водопадами. Но поскольку яму не затопило доверху, можно предположить наличие туннеля или нескольких, куда уходит поток. Исследовать их у Влада не было ни малейшего желания — ему бы попасть повыше, а лучше — на самый верх. Карабкаться по этим мачтам занятие трудное, рискованное, да и физические возможности не те, альпинизм — не его конек. Ему бы что попроще — например, бокс. Но, хоть убейте, не верилось, что умение хорошо поставленным ударом попасть в чью-то морду в данной ситуации может пригодиться.

Поэтому он не стал суетиться — медленно, неспешно, огляделся вокруг в поисках хотя бы намека на удобный подъем. Искомое обнаружилось быстро — в том месте, где труба входила в земную твердь, по стенке ямы шел широкий решетчатый пандус, расширяющийся кверху, будто скелет исполинского паруса. Там его дальний конец придерживал другую галерею. И, похоже, там же тянется что-то вроде кругового балкона. Не факт, что на нем есть лестницы или что-то в этом роде, но место явно перспективное.

Вернувшись к излому трубы, Влад утолил жажду, стараясь напиться впрок — неизвестно, когда он в следующий раз увидит воду. Эта на вид чистая, хотя кто знает, что на самом деле в ней плавает. Затем приступил к подъему.

Карабкаться по решетчатому пандусу было удобно, но нудно — знай себе тупо переставляй ноги и руки, причем на расстояния, не предназначенные для человека. Все равно что по шпалам шагать — по каждой только ребенку приятно, а через одну у редкого взрослого шаги выйдут комфортными. Зато крысы сюда точно не заберутся, если не отрастят обезьяньи лапы.

Наверху пришлось попотеть — угол пандуса оторвало от стены, и, рискуя сверзиться, Влад добирался до балкона, цепляясь за ржавые ненадежные обрывки. Но все плохое рано или поздно заканчивается — наконец-то он смог перевести дух.

На первый взгляд балкон казался местом неинтересным — никакого намека на дальнейший подъем. Но тянулся он, похоже, вокруг всей ямы, и где-нибудь наверняка что-нибудь найдется, ведь не соорудили же его просто так, как вещь в себе.

За годы запустения сюда намело столько мусора, что пол был скрыт на всем протяжении. Там и сям росли бледные травяные пучки, местами зеленели корявые ветки кустарников и даже кривых деревьев. К счастью, вся эта ботаника вела себя скромно, не мешая пробираться угодившим в переплет ребятам вроде Влада. Он без проблем двигался дальше и дальше, непрестанно вращая головой в поисках путей наверх. И под ноги тоже поглядывал, надеясь встретить свежий след. Хоть о своих спутниках он почти не вспоминал, но это не означало, что забыл. Кто знает — может быть, тоже здесь выбрались, и они опять встретятся. Пусть та тройка и не самая лучшая компания для экстремальных приключений, но с ними ему будет гораздо безопаснее, чем одному. Ведь даже спать страшно ложиться — мало ли кто припрется, и не факт, что незваный гость начнет знакомство с облизывания лица.

Лестница обнаружилась на противоположной стороне ямы. Здесь балкон расширялся в десятки раз — от узкой ленты в два метра шириной к площадке размером с баскетбольную, подпертую «Эйфелевой башней» — решетчатой мачтой, тянущейся с самого дна. От ее угла вверх уходил первый пролет, а под ним Влад нашел свежие следы пребывания людей. Кострище, в котором даже куски древесного угля сохранились прекрасно, охапки нарубленных веток — импровизированные ложа и… два скелета.

На одном были рваные кожаные штаны, другой даже их не имел. В черепе голого нашлось отверстие, непредусмотренное природой, — будто след от топора. Причина смерти второго неясна, но Влад почти не сомневался, что умер тот не от простуды. Убили, обобрали, бросили. Хотя, если остальное тряпье было похоже на эти штаны, можно только пожалеть грабителей — совсем опустились, бедолаги.

Утешало, что кости никто не растащил — если и поработало зверье, то в рамках приличий. А Владу теперь стоит держать ушки на макушке и не бросаться к первому встречному с радостными криками — его пальто и брюки, даже при всей их запачканности и потрепанности истинное сокровище в сравнении со здешней кожаной рухлядью.

Тщательные поиски ничего не принесли — ни ножа ржавого, ни камня для огнива, ни свечки, ни веревки. Ничего вообще. Лишь кости и штаны, которые даже при жизни владельца держались на честном слове, а уж сейчас ими побрезговало бы пугало. Лишнее подтверждение предположения насчет ограбления.

Подстилки были давние, но листья на них еще не сгнили. Год им? Чуть более? Скелеты не попахивали, но это мало о чем говорит — на открытом воздухе птички и прочая живность работают быстро. Следует признать, что относительно недавно здесь были какие-то люди, и, очевидно, не слишком миролюбивые, раз такие специфические следы оставили.

Влад под впечатлением новых открытий разобрал дробовик, сетуя на отсутствие смазки, вытер найденный сор и признаки влаги. Патроны, похоже, от воды не пострадали, да и механизм неприхотливый — в случае чего от мужичья, что с топорами здесь шастает, отобьется. Боезапас, правда, маловат, но как человек, избалованный цивилизацией, он был уверен, что или его вообще никто не тронет, испугавшись странного вида, или будет достаточно выстрела в воздух. Лезть под пули ради тряпок ни один дурак не станет.