– Да?

– Почему ты стал говорить мне «ты»?

– Ты же мне тоже говоришь «ты».

– Так ты первый начал…

– Разве?

– Угу.

«Я стал называть ее на «ты»? Хм, я даже этого не заметил. Впрочем, наверно, дело в ее возрасте. Поэтому», – пронеслось в его голове.

– А ты бы предпочла…

– Нет, нет, – тут же возразила Юля. – Можно и на «ты».

Сергей попытался скосить глаза, но темнота вновь не дала ему ничего разглядеть. «Я не усну. Точно не усну. Не смогу, – думал он. – Я себя знаю. Тогда зачем тут лежать?»

Он резко сел.

– Принести тебе воды?

– Нет, я же уже пила, – отозвалась Юля.

– А… а, ну да, – Сергей снова повалился на подушку.

– Нет, если ты хочешь, пей, конечно, – сказала девушка.

– Нет. Нет, я просто подумал, может, ты хочешь…

– Я не хочу.

Снегирев кивнул скорее себе, чем ей. Несколько минут было тихо. Это лето две тысячи десятого года было аномально жарким. Такого в России не помнили со времен самого Рюрика. И несмотря на то, что сейчас наступили последние числа августа, дышать всё равно было трудно, даже после захода солнца.

Через открытое окно в комнату проникал душный летний воздух. Также слышалась ночная песенка маленького сверчка, жужжание комаров и изредка шум одинокой машины, напрасно куда-то спешащей. В остальном ночная улица пригорода не нарушала покой. Она мирно спала, разогнав по домам детей и местных хулиганов, которые отправились «оттягиваться» куда-то в бары и клубы. Тихое место, чей покой мог нарушить разве что громкий лай цепного пса, который где-то заметил свободно гуляющую кошку и не может за ней погнаться.

– Слушай, ты что, в самом деле, думаешь, что он придет? – спросил Сергей, отвлекшись от своих мыслей. – Это же смешно. Ему же не четырнадцать лет.