— Погоди, рано еще отчаиваться! — попытался успокоить его Клодий. — Будем надеяться, что они сумеют его догнать. Я выкуплю тебя, свитки, и ты передашь их по назначению!

Но Альбин был безутешен:

— А если он сумеет от них ускользнуть? Что нам тогда делать?!

— Что? — задумался Клодий и вдруг, просветлев лицом, окликнул: — Эй, Грифон! А ну подойти ко мне!

Несмотря на то, что главарь разбойников даровал ему свободу, Грифон неверными шагами подошел к Клодию и спросил:

— Да, господин?

— Скажи… Ты, кажется, говорил, что с первого раза можешь запомнить любую книгу. А эти… ты тоже запомнил?

— Да, господин!

— Что толку? — не унимался, потеряв свою обычную невозмутимость, Альбин. — Одно дело пересказать, и совсем другое переписать — без единой ошибки! Ведь в конце Апокалипсиса ясно сказано, что ожидает всякого, слышащего пророчества сей книги, если он хоть что-нибудь в ней изменит…

Грифон сощурился, словно видел перед собой строки на папирусе, и уверенно сказал:

— Точнее сказано вот как: «Если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и если кто отнимет что от слов книги и пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей».

— Отлично, Грифон! — похвалил Клодий и твердым тоном пообещал: — Если ты перепишешь Апокалипсис так, что в нем не будет ни единой ошибки, то я, так уж и быть, отпущу тебя на свободу.

— Подожди! — вмешался главарь. — Но ведь я же его уже опустил!

— Да! — обернувшись к нему, благодарно кивнул Грифон и, замявшись, с чувством сказал: — Только, если меня отпустит мой господин, это — совсем другое!..

— Мы можем взять из наших бывших вещей письменные принадлежности? — осведомился у разбойников Клодий. — Тем более что они все равно мне понадобятся, чтобы написать денежные расписки, по которым вы сможете получить выкуп в указанных мной местах!

Главарь дал знак, и грабители принесли нужный мешок.

Взяв папирус и каламус с чернилами, Грифон немедленно принялся за работу.

Клодий с удовлетворением следил за ним. Альбин же продолжал сомневаться.

— Даже если он и сумеет восстановить по памяти эту книгу — по чему мы будем сверять написанное Грифоном?! — то и дело, повторяя одно и то же, сокрушался он.

— А вот по чему! — наконец, оборвал его Клодий, показывая на дорогу, по которой клубилась пыль.