Праздник прошёл весело, и вновь наступили рабочие будни: работа, тренировки, учёба в спецшколе. В конце января состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором был принят курс на развитие частного предпринимательства в стране. Об этом я прочитал в газете, по телевизору, тоже стали говорить о развитии кооперативного движения в стране. Показывали вновь созданные малые предприятия в различных отраслях экономики, хозяева, которых обещали наполнить полки магазинов товарами.
А они, кстати сказать, и так не пустовали, по крайней мере, в Москве было всё. Да и Любовь Павловна по телефону говорила, что у них тоже жизнь заметно улучшается, очереди понемногу исчезают. Ближе к концу февраля я сдал зачёты в спецшколе, неплохо, на твёрдую четвёрку отстрелялся на стрельбище. Документов мне никаких не дали, просто сделали отметку в личном деле, что я прошёл обучение в воинской части такой-то. Теперь выходные дни я мог проводить по своему усмотрению. По субботам я стал обычно работать в институте, работы было много, у нас многие так делали, а в воскресенье ездил в Москву — гулял по городу, заходил в магазины, в кинотеатры, или отсыпался дома.
Иногда встречался со Светой, вместе пару раз съездили в столицу, но у неё, как и у меня, свободного времени было не так уж много, поэтому наши отношения продолжались в какой-то вялотекущей форме. Что, впрочем, меня устраивало. Я по прежнему ничего к ней не чувствовал, а просто так лезть в жизнь к молодой девушке, да и портить отношения с её отцом мне не хотелось. Самойлов относился ко мне очень хорошо, даже перевёл на единицу старшего научного сотрудника, естественно с прибавкой к окладу, впрочем, с учётом зарплаты внештатного сотрудника комитета — денег мне вполне хватало. После праздника восьмого марта, ко мне вечером опять заглянул Семёнов и сказал, что завтра после обеда надо съездить в столицу, в ту же квартиру.
— Ты, завтра у Самойлова отпросись и в обед я тебя отвезу, а назад опять сам доберёшься, — он начал одеваться, — у тебя, кстати, водительские права есть?
— В моём мире были.
— Ну, тогда мы тебе и здесь права выдадим, правила у нас одинаковые. А потом купишь, какую-нибудь машинку, подержанную, мы поможем, и будешь сам ездить. Хватит мне тебя катать, — он, улыбаясь, протянул мне руку, — давай копи деньги. До завтра.
На следующий день, он привёз меня к тому же старинному дому, а в квартиру я поднялся уже один. Открыл мне тот же парень и молча показал на дверь в комнату. Путилин уже сидел в кресле и листал журнал.
— Присаживайтесь, Максим, — пожав мне руку, указал он на соседнее кресло, — опять у меня возникла потребность в разговоре с вами.
— Как ваши дела, всё нормально?
— Да, всё в порядке.
— Ну, тогда сразу перейдём к делу, время дорого, — и он взглянул на часы.
— К сожалению, в нашем мире, наши американские партнёры тоже любят бряцать оружием. Понимаете, Максим, непрерывная гонка вооружений сильно подрывает экономику нашей страны. Представляете, какие это расходы. Колоссальные средства, которые можно было пустить на разные мирные цели. Американцы, конечно, тоже тратятся, но им проще, они в разы легче перенесли вторую мировую войну и даже сумели на ней нажиться. Но, чтобы сдерживать их глобальные амбиции мы должны соответствовать их уровню. Андропов предложил Рейгану подписать договор о ликвидации ракет средней и малой дальности, так называемый РСМД.
Поэтапно избавится от ракет средней — 1000–5500 км и малой от 500 до 1000 км и не делать их больше, не развёртывать и не испытывать. Они бы свои «Першинги» да «Томагавки» порезали, мы бы свои «Пионеры» и прочие ракетки почиркали, сразу легче бы для экономики стало. Но не хотят наши партнёры, подписывать такой документ, молчат «завтраками» кормят, чувствуют, что тяжело нам справляться с растущими расходами. Продолжают развёртывать свои «Минитмены» и на нас хитро косятся.
В связи с этим, возникла одна идея. Надо сделать какой-то показательный, наглядный рывок вперёд, причём качественный, так как количественный мы просто не вытянем. Придумать и изготовить что-то такое, чтобы у них «глаз выпал» и «поджилки затряслись», вот тогда, я думаю, они начнут подписывать предлагаемые мирные договора. Могут, конечно, со страху и на кнопку нажать, но это всё-таки маловероятно, слишком тяжёлые последствия для них будут. А если мы и дальше качественно будем от них отрываться, я уверен, что они сдадутся — всё же им тоже нелегко в этой гонке, простой народ уже начинает возмущаться. Конечно его в штатах никогда не слушали, но если начнутся серьёзные протестные движения и настоящие волнения — возможно ситуация изменится.
Так вот в связи с этим к вам есть предложение. У нас на вооружении стоит боевой железнодорожный ракетный комплекс — РТ-23 УТТХ с ракетами 15Ж 52. Комплекс отличный, ракеты тоже не плохие: дальность до 10000 км, забрасываемый вес больше четырёх тонн, точность или правильно сказать — круговое вероятное отклонение около семисот метров. Разработчик КБ «Южное». Американцы про него, естественно знают, но засечь его практически не возможно у нас протяжённость железнодорожной сети около ста сорока тысяч километров и где этот поезд находится в данный конкретный момент времени определить невозможно. Визуально он не отличается от любого рефрижераторного состава. Они его, конечно, боятся, но, понимаешь, как-то привычно боятся, не хватает как всегда малого, чтобы перевесить чашу весов.
Вот мы и решили с вашей помощью модернизировать эту ракету и провести показательный пуск, на который пригласить наших партнёров. После последних слов я расширенными глазами уставился на Путилина, — с моей помощью?
— Понимаете, Максим, я считаю, что мы не полностью используем ваш потенциал. Я интересовался вашими работами в институте, о них очень положительные отзывы, ваши знания немного опережают наше время. Вот я и хочу, чтобы вы сами набрали себе команду перспективных учёных, неважно с вашего института или с любого другого. Не имеет значения, сколько человек вы наберёте, на ваше усмотрение, мы в свою очередь обеспечим вашу группу отдельным помещением, со всем необходимым оборудованием, достойной зарплатой. За финансирование можете вообще не беспокоиться. Подчиняться будете непосредственно директору института. Ну, как вам моё предложение? — он внимательно смотрел на меня, — к сожалению, много времени на раздумья я вам дать не могу. Решайте прямо сейчас, может у вас есть вопросы, пожелания, предложения по данному вопросу, не стесняйтесь, я внимательно вас слушаю. Я на время завис, он терпеливо ждал.
— А в чём вы видите модернизацию ракеты? — наконец смог вымолвить я.
— Ну, во-первых, надо поработать с бортовой инерциальной системой управления, с её вычислительной машиной, чтобы ещё уменьшить круговое отклонение от цели и главное увеличить манёвренность ракеты в процессе полёта. Конечно, для ядерной ракеты отклонение в несколько сотен метров не существенно, но для показательного пуска нужен впечатляющий результат, а хорошая маневренность ракеты обеспечивает её неуязвимость для средств ПРО. Во-вторых, в общем-то, для этой же цели, преодоления ПРО, надо доработать боевые блоки, их в ракете около десяти, чтобы повысить «невидимость» ракеты для радаров. — Понятно, задача серьёзная и чтобы с ней справится, нужны не стандартные решения, — начал я, озвучивать свои мысли, — и не простые исполнители, а умеющие мыслить нестандартно.
Много спецов мне не надо, человек шесть вместе со мной, вполне достаточно. В нашем НИИ под эти параметры подходят только двое, насколько я успел узнать коллектив. Значит надо искать на стороне, у вас в стране, как и в моём мире, есть Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов. Мне нужны списки изобретений в области радиоэлектроники за последние три года, если будет мало, то за пять лет. Я попробую выбрать достойных людей для решения данной задачи.