Новобранцы - сорок пять человек - выстроились на плацу. Напротив них выстроились преподаватели и кадеты, отдававшие честь марширующим по плацу выпускникам.

- Хорошо идут, - заметила Мисато шепотом. - А что глаза у щенков...

- Щенячьи, - хмыкнул я. - Ты на волчат посмотри...

"Волчата" - второй курс - стояли в первом ряду, вместе со всеми отдавая честь выпускникам и косясь на новобранцев.

Набор этого года оказался не менее удачным, чем предыдущий - даже лучше, если вспомнить, как мы собирались отчислять не меньше трети - и был заметно больше. То ли поездки Принца и Аски сработали, то ли еще что, но желающих прибавилось... Причем так здорово прибавилось, что Директор распорядился открыть еще один учебный центр - в Токио. Правда, наш теперь считался элитным, что весьма позитивно сказалось на нашем жаловании, давало лишних пять дней отпуска и позволяло кадетам задирать носы. В общем, жизнь наладилась, и даже затянувшаяся на неопределенный срок командировка не могла испортить настроения - ведь Мисато была со мной.

Выпускники прошли, я опустил руку, поправил фуражку и принялся разглядывать новобранцев. Судя по досье, набор оказался очень удачным, а назначение Амакавы старшиной усиливало мою уверенность в первокурсниках... Ну вот, начинается самое главное - присяга.

Один за другим подростки покидали строй, подходили к знамени, клялись, целовали знамя, поворачивались к спустившемуся с трибуны Гендо и целовали меч. Затем, отдав честь, они возвращались в строй - уже кадетами. Торжествующие улыбки, постепенно затихающие перешептывания, дружеские тычки... И мгновенно воцарившаяся тишина, когда Гендо поднялся на трибуну и заговорил:

- Отныне вас ждет долгий и тяжелый труд, потери и обретения, расставания и встречи, сражения и исследования... Вам будет тяжело, но никто не обещал вам легкой жизни здесь, на переднем краю, лицом к лицу с неведомым. Не раз и не два вам придется рисковать собственной жизнью, терять товарищей - но каждый раз вам придется идти дальше, снова и снова. Потому, что за вашими спинами - все человечество, ваши друзья и родные, все, кого вы любите и знаете - и еще семь миллиардов человек, которых вы не знаете и не узнаете, и которые вряд ли узнают о вас, а перед вами - все времена и миры и все бесчисленные угрозы, что таятся в их бесконечности, и никто, кроме вас, не сможет противостоять им... Сегодня вы поклялись защищать свою родину, но отныне ей стала не Япония, а вся планета - и всякий раз, взяв в руки оружие, помните, за что вы сражаетесь, кто противостоит вам и кто полагается на вашу защиту. Помните - и знайте, что вы не одни. С вами - все, кого вы защищаете, пусть даже они сами никогда не услышат о вас...

Гендо отдал честь и ушел с трибуны. Амакава вышел из строя и рявкнул:

- Вольно! На лекцию шагом марш!

Первокурсники бодро, хотя и не слишком ровно зашагали по плацу. Церемония наконец-то закончилась, старшекурсники почти моментально исчезли, офицеры же хотя бы попытались с достоинством удалиться...

- Пошли? - я протянул Мисато руку. - Работа никуда не делась, хорошо хоть, нам сегодня с этими оболтусами не работать...

- Ага... Хорошо, что тебя не отозвали.

- И что Нагато послали в Харбин, - добавил я.

- Да где же это... - Мисато, не отпуская меня, принялась рыться в телефоне. - Утром же видела... А, вот!

Хорошо, что в коридоре никого не было, и давящийся хохотом майор не подорвал дисциплину...

- Это надо послать Сереге, - прохрипел я, кое-как отправляя сообщение со ссылкой на статью американского литературоведа. Заголовок статьи гласил: "Семецкий: сакральная жертва русской фантастики"...

Такая вот маленькая радость посреди рабочего дня - один из тех моментов, которые примиряют со службой. Я отдышался, улыбнулся Судзухаре успевшему переодеться в камуфляж и сменить кепи на абсолютно неуставную бандану с надписью "Kill the xenos", приобнял Мисато и спросил: