– Она упала в обморок, прямо у меня, представляете? – обернулась Болконская. – Пришлось даже «Скорую» вызывать, ужас!
– Я головой стукнулась. О край ванны, – вырвался у Зои смешок. – Отсюда и сотрясение.
– Поскользнулась? – понимающе кивнула Галя.
– Нет, я от возмущения упала в обморок, – усмехнулась молодая женщина. Вообще, о травмах и болезнях здесь не говорили, но поскольку Зоя отвечала охотно, то любопытствующие себя не сдерживали.
– От возмущения? – засмеялась Галя. – Неужели кто-то при тебе стал доказывать, что после Пикассо живопись умерла как таковая?
– Нет, я узнала, что Полина, моя бывшая подруга, плетет против меня интриги.
В гостиной повисла пауза. Подобные вещи тоже было не принято обсуждать – вот так, открыто, при всех.
– Зоенька, может быть, не надо… – пробормотала сочувственно Лена Болконская.
– Хорошо, не буду, – кивнула Зоя. – Только я при свидетелях хочу заявить – если со мной что-то случится… что-то нехорошее… прошу во всем винить Полину Родченко.
Люба Усатова ахнула, да так и замерла с полуоткрытым, напоминающим вишенку, ртом. Марго и Мира тоже застыли, уставившись на Зою.
– Зой, ты чего такое говоришь-то… – с неловкостью за нее пробормотал Неверов.
– То и говорю. Я все время молчала, вы не замечали, нет? В том смысле, что молчала
– Зойка… – пробормотала Галя. – Да что между вами с Полиной такое произошло… Вы же всегда неразлейвода…
– Нет, давайте откровенно. Ты про то, что я занимаюсь плагиатом – слышала? – глядя Гале в глаза, спросила Зоя.
Та помолчала, потом ответила спокойно:
– Слышала.
– Друзья, может, мы не будем… – опять встряла Болконская.
– Лена, Луку избили, – теперь обернулась к ней Зоя. – У Полины в знакомых есть бандит, она подослала его к Луке. На этого типа, кстати, заведено уголовное дело.
– Полина? – подал голос Неверов. – Сама Полина приказала гм… тому типу? Ты уверена?
– Друзья, может быть…