– Я тут редко бываю, – пояснила Зоя, смахнула со стола пыль и опустилась на табурет. – Кофе и прочее там, в шкафчике… В основном за городом живу. Вот совсем оклемаюсь и уеду. Сейчас за руль не решусь сесть.

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше.

– Я вижу, как лучше, – фыркнул Лука. Открыл ящики, потом заглянул в холодильник, обнаружил одинокий кусок сыра и консервную банку с тунцом. – Я сейчас кофе сварю, а потом в магазин сгоняю.

– Зачем? – холодно спросила Зоя. Откинулась назад, к стене, положила ногу на ногу. Ноги у нее были обтянуты узкими джинсами. И опять это сочетание узкой талии и крутых бедер…

– Тебе же есть нечего.

– И что из того? Почему тебя это должно беспокоить? Это не твои проблемы, – насмешливо произнесла она.

– Я виноват перед тобой. Я хочу хоть как-то компенсировать ущерб, – тоже насмешливо ответил Лука.

– А я просила об этом? Нет. Ты думаешь, что совершаешь благое дело, помогая мне, чужой женщине? Нет. Путь в ад устлан благими намерениями, между прочим. Ты поможешь мне, ты покрутишься возле меня еще немного, а потом исчезнешь. А я привыкну к твоему присутствию рядом, к твоей помощи, я, вполне вероятно, влюблюсь в тебя по уши (ты же мужчина хоть куда, сам знаешь!)… И буду страдать. Мучиться. Переживать. Так что подумай, чем твои компенсации ущерба могут обернуться. Еще большим ущербом!

Зоина прямота покоробила Луку. Он не привык к подобному, общаясь с женщинами.

– Пустой холодильник в наше время – это не проблема… – продолжила Зоя хладнокровно. – Сейчас в любой момент можно заказать готовой еды на дом, в любое время, и вполне приличного качества. Не надо ни в магазин ходить, ни самой у плиты стоять. – Она помолчала, затем снова заговорила: – Я тебя простила, правда. Я хорошо знаю Полину, как она людям головы умеет морочить… Я понимаю, почему ты влип в эту историю. И не обижаюсь. Так что не надо мне ничего компенсировать, я тебя умоляю… Уходи.

– Нет. Не могу. И дело не в компенсации, я признаю, – хмурясь, заставил себя произнести Лука. – Я не хочу, чтобы ты грустила. Я хочу, чтобы ты улыбалась, черт возьми! И я знаю, что за твою улыбку мне придется дорого заплатить, но готов к этому, Зоя!

– Ненавижу весь этот пафос. Он пустой. «Заплатить за улыбку любую цену…» – передразнила она. – Ты любовник Полины.

– Уже нет, – деловито бросил через плечо Лука. Он встал к плите, принялся варить кофе.

– Ты хочешь стать моим любовником?

– Нет.

– А что ты хочешь, что? – упорствовала Зоя.

– Если тебя не устраивает мой ответ про улыбку, тогда я не знаю, – огрызнулся Лука. – И перестань лезть мне под кожу, это неприятно!

Он готовил кофе, Зоя молчала, разглядывая свои ногти. Руки у нее, кстати, выглядели неважно, Лука это еще в первый раз заметил. С коротко остриженными ногтями, шершавые, в ссадинах. Без намека на маникюр, без лака. Понятно, что она занималась ручным трудом (кстати, и у Луки были точно такие же руки, давно, когда он помогал деду в столярной мастерской), но неприятно. У мужика трудовые мозоли – это одно, у женщины – другое.

– Я себе сделал покрепче, а тебе – со взбитым молоком, с сахаром чуть. – Он поставил чашки на стол.