– Откуда же я знаю…

– Послушай, но любая нормальная женщина чувствует, что к ней испытывает мужчина, какие у него на нее планы.

– Зачем ты спрашиваешь? – вздохнула Зоя.

– Он мне нравится. Я, кажется, видела твоего Луку в каком-то сериале… Играет неплохо, только сериал паршивый, про ментов и бандитов… но Лука красавчик, да.

Люба всегда отличалась прямотой.

– И что теперь?

– Красота – это проклятие, – коротко изрекла Люба. – Особенно если красив мужчина. Он никогда не будет счастлив.

– Если дурак, то не будет, да. А Лука совсем не дурак.

К ним подошла Лена Болконская с фарфоровой статуэткой в руках:

– Посмотрите, какая прелесть! Конец девятнадцатого века, кузнецовский фарфор. А купила всего за пять тысяч на барахолке.

– Долларов, евро?

– Смеетесь? Рублей, конечно!

Лена принялась рассказывать о своем походе на барахолку – с юмором, с пикантными подробностями. Зоя одним ухом слушала ее, другим – ловила обрывки разговоров со стороны.

– О, нет, не стоит путать Голливуд с нашей действительностью! – Это Лука.

– Да мы все работаем на заказ! Всегда, во все времена! Свободных художников нет! – Это Люба, как всегда резко. – Заказчиком были либо церковь, государство, либо частные лица…

– За участие в выставках художник ничего не получает, деньги достаются организатором и заказчикам! Вот в прошлом году, помнишь, Мира, мы устраивали выставку кукол в галерее… – Это Марго.

– Лучше уж в дизайн пойти, заниматься интерьерами или графикой…

Пили, ели десятками канапе и говорили, говорили, говорили.

Лука, кажется, вполне себе влился в их компанию – к нему прислушивались, его репликам смеялись. На него смотрели. Сама Лена Болконская благодушно любовалась Лукой, словно сокровищем каким.

Это внимание к ее спутнику и злило Зою (ревность?!), и льстило ей. Получается, она поразила всех. Теперь никто за спиной не скажет, что она унылая серая мышка, которой надо срочно устраивать личную жизнь.