– Ознакомился, ваше императорское величество…

– Без чинов, Тимофей Васильевич, – перебил меня император.

– Ознакомился, Николай Александрович.

– Садитесь, – Николай указал на стул за чайным столом, за которым он сидел. – Что скажете?

– Заманчиво. Но я прибыл в Гатчину вчера в обед и ещё не успел прочитать международную сводку и получить информацию из военных ведомств, а отсутствовал почти два месяца. Поэтому могу сказать одно: заманчиво, но как бы хуже не стало. Вряд ли Британия, САСШ и даже союзники согласятся с нашей интервенцией в Корею и дальнейшим протекторатом над Корейской империей, – осторожно ответил я, чувствуя себя не в своей тарелке из-за нехватки информации, и замолчал.

Да, моя командировка в Англию и Европу затянулась почти на два месяца. Во время этого тура от различных напастей расстались с жизнью Ульянов, Ленгник, Троцкий, Мартов, Плеханов, Аксельрод. Товарищ Красин решил дальше участвовать в революционной борьбе легальными методами, а также приложить все свои знания и профессионализм по электрификации Российской империи, для начала – на её юге.

Посещение, можно сказать, главы японской разведки в Европе полковника Акаси чуть не закончилось плачевно для нашей группы, которая хотела с ним поговорить. Очень резким оказался товарищ.

Проживал он в гранд-отеле в центре Парижа, что накладывало некоторые ограничения в виде коридорных на каждом этаже, на посту которых имелся телефон. Поэтому открывать огонь с порога не было возможности. Выстрел коридорный, может быть, и не услышал бы, но вот запах сгоревшего пороха учуял бы наверняка, а это стопроцентный вызов полиции.

Да и, честно говоря, не ожидал я того, что Акаси таким живчиком окажется и попытается оказать сопротивление под прицелом трех револьверов. Всё-таки под сорок годочков мужчине было. Н-да, было.

Правду говорят, что седины и возраст не защищают от глупости. Взрослый и, казалось бы, тёртый, битый жизнью и обстоятельствами аж в двух жизнях мужик совершил ошибку. Помню, что, сковав наручниками у полковника за спиной руки и увидев лежащего без признаков жизни Волжина, чуть не распустил нюни словно гимназистка, коря себя за свои действия и непродуманность операции. Но, как говорится, сделать выбор и потом постоянно жалеть об этом – прежде всего оскорбление, нанесённое самому себе.

Никто толком не может сказать, какой наш поступок выйдет боком либо приведёт к успеху, а какие действия даже прославят или обогатят. Раз поступок совершён, его следует принимать по совокупности последствий, только так можно избавиться и от комплексов, и от излишней поспешности, позволяя почти всегда действовать расчетливо и в нужное время.

Тем более долго рефлексировать мне не дали, так как вместе с Акаси под раздачу попал и один из организаторов Польской социалистической партии Витольд Наркевич-Иодко, который пришёл на встречу к своему японскому другу за деньгами и документами. С ним, слава богу, никаких проблем не было. Он даже опомниться не успел, когда я его за бороду втянул в номер и оглушил ударом рукоятки револьвера по голове.

А потом была почти часовая беседа с ними обоими, в результате которой наши знания пополнились именами ещё не раскрытых агентов японской разведки в Англии, Европе и России, а также информацией о целой подпольной сети польских революционеров и сочувствующих им вдоль всего Транссиба. Пришлось применить акупунктуру Ли Джунг Хи и к тому, и к другому.

Встреча эта закончилась двумя трупами и имитацией ограбления, а мне с Волжиным и Зарянским пришлось на две недели поселиться в окрестностях Парижа, в небольшом имении или усадьбе, которое для своих нужд снимал наш старый знакомый князь Урусов – российский посол во Франции.

Волжин восстанавливал свою физиономию, а я с Зарянским, с глазами которого оказалось всё в порядке, и с ещё парочкой человек от Льва Павловича поработали с французскими агентами Акаси, отправив их в царство вечной охоты под видом несчастных случаев или криминальных нападений. Этим же занялись в Швейцарии оставшиеся там Буров, Горелов и Дубров.

Позавчера только все прибыли в столицу. На поезд до Гатчины не успели, поэтому всей группой переночевали в моей квартире на Невском проспекте. Заодно пообщался с тестем и тёщей. Аркадий Семёнович, можно сказать, полностью выздоровел. Жаловался только на то, что не может увидеться с внуком и дочкой, тех император из Гатчины не отпускает, а ему с женой туда ехать как бы не по чину. Не решается он. Пообещал тестю как-то решить этот вопрос.

Прибыв на пригородном поезде до Пскова в обед следующего дня в Гатчину, на вокзале оказался в объятиях жены, которой из Петербурга дал телеграмму о своём приезде. Император дал мне до утра сегодняшнего дня свободное время, а утром, выслушав доклад о проделанной работе, вручил для ознакомления бумаги с планом вторжения наших войск в Корею в феврале 1904 года, то есть через пару недель.

И вот сейчас я находился в кабинете российского императора и должен был в приватной беседе высказать своё мнение об этом плане.

– Обоснуйте, Тимофей Васильевич, – прервал моё молчание Ники.

– Раздел китайского пирога привёл к тому, что британцы получили в зону своих интересов самые вкусные куски: весь бассейн реки Янцзы и право собственного судоходства по ней, концессии на железные дороги. Они не отказываются и от бассейна Хуанхэ. По крайней мере, Вейхайвэй они заняли именно с этой целью. Ну и в пику германцам с их Циндао, а также нашему Порт-Артуру. Между Маньчжурией и Янцзы – тысячи верст, но одна из причин выступления Англии на стороне Японии, судя по их истерии в прессе, – это угроза британским интересам в Китае, – я на пару секунд замолчал, собираясь с мыслями. – Одно дело – Маньчжурия с её большой территорией, но относительно небольшим количеством жителей, другое дело – Корея с её населением и природными ресурсами. Если из-за Желтороссии было совершено покушение на Александра III и его семью, когда вы с женой и мальчиками чудом уцелели, то что предпримут Георг V и те, кто стоит за ним, когда мы вторгнемся в Корею, я не могу пока спрогнозировать. Но, вернее всего, начнётся война коалиций. Япония, Великобритания и САСШ – с одной стороны, а вот с нашей стороны всё под вопросом. Как далеко готов зайти тройственный союз в нашей поддержке? Чью сторону примет Франция? А не перекинется ли война в Европу? Вопросов больше, чем ответов. С учётом того, что Ирландскую республику так пока никто официально и не признал, даже мы, но при этом неофициальная поддержка идёт полным ходом. Контрабандисты не успевают перевозить в Ирландию добровольцев со всей Европы и оружие. Городские бои идут по всему восточному побережью и в центральной части острова. Под ружьё встало большинство ирландцев. В Шотландии также начались волнения и вооружённые нападения на военные подразделения и органы власти.