Наклонившись ко мне, Амбер осторожно приподняла левой рукой мои яички и выбрала точку под ними, прикоснувшись к ней своим неправдоподобно холодным стальным клинком.

— Начнем резать вот отсюда… ЗАТЕМНЕНИЕ.

Не думайте, что я упал в обморок. Нет, в глазах у меня потемнело по другой причине — я вырубился. В смысле, как бы умер. В смысле, отключился от Сети.

— Ой, блин, — донесся до меня голос Ле-Мата.

Язык у него заплетался;

Я сорвал с себя видеоочки, бросил их на пол и возопил что было мочи:

— ЛЕ-МА-А-А-Т!

Он стоял у компьютера в чем мать родила, со стаканом воды в дрожащей руке (капли брызгали во все стороны), по колено опутанный сетевыми шнурами.

— Из-из-вини, — прохрипел он, срываясь на икоту. — У Инге — ик! — сушняк, это… сушняк у Ин — ик!.. ну, я, это… — Помахав в воздухе своим стаканом, он разыкался всерьез.

Я чуть не утратил контроль над своим: а/желудком; б/кишечником; в/мочевым пузырем; г/кровяным давлением.

— Инге? ГДЕ? — Я завертелся на месте, лихорадочно высматривая мои…

— Привет, Джек, — хихикнула она. О нет! Только не это! Она находилась в районе…

Да, знакомая светловолосая головка вынырнула из-под одеяла. На моем матрасе.

— Ку-ку!

Вскоре после этого послышалось:

— Блин! — и пьяное хихиканье: Инге обнаружила, что одеяло слетело, обнажив ее (надо признать, массивные) веснушчатые груди. Она поискала край одеяла, не нашла и, плюнув на приличия, спокойно уселась на матрасе.

Ну хорошо, если она может тут сидеть титьками наружу, мне, вероятно, тоже не стоит стесняться моего кибертрансвеститского прикида. И все же…

Я обернулся к Ле-Мату, чтобы убить его на месте.

— Тихо, Джек. Тихо, — пробормотал Ле-Мат, намереваясь подойти ко мне и успокоить — но вместо этого лишь пуще путаясь в шнурах и проливая воду. — Мы с Инге — ик! — сходили в ик!-тальянский ресторанчик, есть один такой… Хороший! И немножко ви-ик!-нца выпили за ужином…

— И перед ужином, — уточнила педантичная Инге. — И после ужина, и после-послеужина…