Перевернув первый лист, я постепенно так увлеклась, что читала целый день. Листая страницу за страницей, я видела, как передо мной пролетают целые столетия, заставляя меня всё внимательнее вглядываться в лица и судьбы давно ушедших людей.

Странно, но эта история прошлась в буквальном смысле мечом и огнём по всем поколениям моего рода, задевая и унося жизни тех, кто искренне любил меня и был мне очень дорог. Тамплиеры слишком ревностно охраняли свою тайну. Сколько по-настоящему дорогих и близких людей я потеряла, идя по опасному пути к реликвиям. И вот они лежат передо мной — обычные железки, за которые в своё время Гитлер продал бы душу дьяволу. Хотя о чём я, он и так её продал, палач несчастный. А я? А я вновь осталась одна. Абсолютно одна.

Сегодня я легла спать раньше обычного, наверное, организм переборол всё-таки стресс и потихоньку возвращался к нормальному ритму жизни.

Я проснулась оттого, что почувствовала в доме чьё-то присутствие. Открыв глаза, увидела тёмную фигуру у окна.

— Проснулась? Накинь халат, я зажгу свет.

— Не может быть! — пронеслось у меня в голове.

Голова стала ясной, а на сердце легко. Я вскочила с кровати и быстро оделась.

Вспыхнула мутная лампочка под потолком. За столом в пол-оборота ко мне сидел Егор. Он смотрел на меня и улыбался. Я кинулась к нему и повисла на шее, не в силах сдерживать слёзы. Они буквально брызнули у меня из глаз. Я целовала его лицо, шею, руки, как безумная, не в силах остановиться.

— Теперь всё будет хорошо, — Егор с трудом оторвал меня от себя и усадил к себе на колени. — Ну, хватит плакать.

— Ты где был всё это время? Я так долго тебя ждала. Я думала, что потеряла тебя навсегда, — и слёзы снова покатились у меня из глаз.

— В госпитале. Меня тогда немного подрезали в Крыму. Еле выплыл, — просто ответил Егор. — Кстати, тебе привет от Тарасова.

От этих слов я даже перестала плакать.

— Так ты — тоже?

— Что значит тоже? — нахмурился Егор и тут же весело подмигнул мне. — Собирайся, хватит прохлаждаться на природе. Тарасов поручил мне привезти тебя в Управление. У него для тебя есть работа.

— Так ты тогда в Крыму всё время держал меня за полную дуру? А сам делал свои дела? — опять заплакала я.

— Ну, успокойся уже. Какие свои дела? Тарасов боялся, что ты опять влипнешь в какую-нибудь скверную историю, послал меня подстраховать тебя. Они же с твоим отцом, насколько я понял, были друзьями. А смежники заодно попросили разобраться с бандой Боцмана. Только и всего.

— Ну это уже ни в какие ворота не лезет, — накинулась я на Егора с кулаками. — Мало того, что всё это время меня держали за полную идиотку, так ещё и использовали как подсадную утку?

— Но я же всё время был с тобой, — Егор схватил меня в охапку и начал осыпать поцелуями.