На обратном пути на меня никто не напал. На радаре приборчика то и дело появлялись одинокие мелки точки: где-то в руинах до сих пор прятались недобитые аномалии, которых мне было лень искать. Больше половины города я уже зачистил, остались западная окраина и северная часть.

Добравшись до вездехода, вызвал по рации Марину и сообщил о результатах. Она сказала, чтобы я немедленно возвращался на базу и по пути избегал столкновений с любыми существами.

Я ещё немного отдохнул, перекусил, я завёл свой «Бульдог» и отправился в обратный путь.

Когда вернулся на базу, на улице уже стемнело, шёл девятый час. Перед домом стоял бежевый «Буревестник», значит, Марина была здесь. В последнее время она редко заглядывала в гости. За всё лето мы с ней виделись лишь одни раз, когда она вызволила меня из плена.

Едва я зашёл в дом, как в нос ударил ароматный запах готовящейся выпечки. Марина в фартуке поверх брюк и красной блузки, суетилась на кухне.

— Привет! Не ожидал тебя здесь увидеть, — поздоровался я. — Готовишь что-то вкусненькое? Опять блины или на этот раз другой деликатес?

— Яблочный пирог, — Марина стояла у раковины, мыла посуду. — Кое-как удалось достать нормальные яблоки, а то кислятина одна. Местные — вообще гадость, привозные из магазина — тоже обычно так себе. Какими-то химикатами поливают. В моей юности такого не было.

— Опять старческое брюзжание?

— А что, похоже? — Марина приподняла бровь.

— Есть немного.

— Хм, кто бы мог подумать… Ну и видок у тебя, — она окинула меня скептическим взглядом.

— Ага, всю одежду изодрали. Сейчас переоденусь и приду.

Я загнал вездеход в гараж, там же сменил свою драную полевую форму на чистенькую повседневную, умылся и вернулся на кухню.

— Ну, рассказывай, что интересного было? — Марина уселась за стол.

— Да что рассказывать, — я устроился напротив неё. — Завалил двух великанов седьмого уровня и ещё кучу всякого говна. Встретилась странная тварь, на колокольне сидела. Прыгучая, прочная, и синим светится, сволочь. Вначале её кулаком бил, потом — импульсами, ещё и тесаком пришлось добивать. Никак подыхать не желала. Какой только гадости там не встретишь.

— Согласна. Красная зона весьма изобретательна. А может, и не красная зона виновата вовсе, а то уродство, что существует в душах человеческих, которое осталось в виде следов на энергетическом полотне мира. Это ведь — по сути-то, отражение нашего бытия.

— Какое-то уродливое отражение, будто в кривом зеркале, — пришло мне на ум сравнение.

— Да-да, так оно и есть. А что за колокольня? На пригорке в центре города?

— Да, она самая.

— Знаю, — на губах Марины появилась ностальгическая улыбка, словно с местом тем были связаны какие-то приятные воспоминания. — Ещё разок съездишь, и наверное, хватит. Основную массу аномалий выбьешь, а мелочь пусть остаётся. Она погоды не делает. Чего я только не пробовала. Несколько раз всех вырезала до последней аномалии, а через полгода они всё равно появляются ещё сильнее, чем прежде.