Вот, так изменились мои характеристики. Уже кончается вторая неделя второго месяца Эвелина. Мы с Эвой возвращались к северным воротам, идя не спеша, держась за руки. Как услышали боевые горны и колокола сторожевых башен. Мы ринулись быстрее к воротам, пока их спешно не закрыли.

— Что это может быть? — впопыхах догоняя Эву, спросил я в её спину.

— А я откуда могу знать? Может, опять залетные твари тьмы, а может и стая Леканов или Лютоволков. У ворот узнаем! — сбитым дыханием проговорила девушка.

Мы еле успели, ворота начали закрываться перед нашим носом. Быстро проскочили в медленно закрывающиеся ворота. Мы столкнулись со стражей и десятником Борном, отвечающего за северные ворота.

— Вы чего, зелень, за воротами ошиваетесь! Еще бы дюжина секунд и ворота заперли! — начал орать десятник.

— Простите, мы же не могли знать, когда тревога поднимется… — начала было Эва.

— Никто не мог знать, лагудова колбаса! Зелень не должна покидать стены города! Это все же граница с темными территориями! — перебил её десятник и продолжил орать.

— Простите, такого больше не повторится, — вышел я вперед и склонил голову в поклоне. — Но что все-таки случилось? Почему тревога?

— Ладно, что уж… Зелень, есть зелень. А случилось непонятное. Дали указ поднять срочную тревогу, военно-способное население собрать на площади, — десятник подошел ближе, и в полголоса сказал:

— Но прошел слух от наших, с западных ворот, что два оборонных форпоста пали, от них еле живыми, прибежали гонцы тревоги. Про третий форпост неизвестно. Возможно еще держатся. Но дела плохи, — мрачно закончил Борн.

— Но как же… — ошарашенно попыталась вставить Эва.

— Заканчивать вопросы! И марш на площадь! — в своей манере заорал десятник.