Она ухмыляется.

– Я же крутая. А тебе как удалось?

– Да просто повезло, честно говоря. Но это к делу не относится. Возможно, нам придется его убить, если он попытается помешать нам пройти через выход, – говорю я. – Ты готова к этому?

– Нам нельзя его убивать, – говорит Кэт. – Майло – единственный, кто может нас спасти.

Я собираюсь спросить, в своем ли она уме, но в этот момент у входа в пещеру материализуются трое Детей, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Мне еще не доводилось видеть ничего подобного. Какая бы цифровая ДНК ни была смешана для их создания, результаты поистине впечатляют. Двое из них – женщины, похожие как близнецы. Они выше, чем любая женщина-человек, а их матово-серая кожа напоминает необожженную горшечную глину. Однако под кожей мелькают золотые просверки, и на поверхность то и дело вырываются вспышки света, словно внутри их запускают фейерверки. Третий, мужчина, поистине огромен – по размерам он не уступает Магне; у него белые волосы и борода, словно у скандинавского бога. Он больше похож на человека, чем его спутницы, но видно, что здесь тоже было подмешано что-то еще. Через его руку переброшено несколько меховых шкур – видимо, они предназначаются нам, чтобы мы не замерзли до смерти на протяжении нашего путешествия через льды. Тем не менее трудно поверить, что этот парень действительно так уж беспокоится о моей безопасности. Он сверлит меня пылающим взглядом, и его белые глаза полны ненависти.

Кэт поднимается на ноги.

– Оставайся на месте, я с ними поговорю. Они мне доверяют.

Я не чувствую такой уверенности.

– С тобой точно ничего не случится? Похоже, этот дядя не особенно любит гостей. Кем бы они ни были.

– И кто может его винить? Люди вдохнули в них жизнь, после чего принялись убивать их. Я бы и сама на его месте не испытывала к нам теплых чувств.

Я внимательно слежу за переговорами, которые кажутся вполне мирными, но натянутыми. Вскоре Кэт возвращается ко мне со шкурами в руках и стоическим выражением на лице.

– Они говорят, что у нас уйдет несколько часов, чтобы добраться до ледника, и что мы должны двигаться быстро. Молох отправил на ледяную равнину все свои силы. Солдаты нас ищут, и Дети не смогут долго их сдерживать.

Она протягивает мне руку, помогая встать на ноги.

– Ну что, тронулись? – спрашивает она.

Я отдал бы что угодно, чтобы провести наедине с Кэт еще хотя бы час. Однако этот час может стоить нам всей оставшейся жизни.

– Да, пойдем, – отвечаю я.

С диском ледяная равнина воспринимается совершенно по-другому. Я чувствую налетающие на нас порывы ледяного ветра, и моя кожа под тяжелыми шкурами, которыми снабдили нас Дети, совсем онемела. Мы осторожно движемся по предательскому льду. В нем попадаются бездонные трещины, которые достаточно широки, чтобы поглотить нас целиком, хотя их трудно различить из-за слепящего сияния солнца. Мы идем над застывшими морями, и лед под нашими ногами так тонок, что мы видим голодных тварей, рыщущих в водяной толще. Буря за бурей осыпают нас градом и разрывают молниями небо над нашими головами. В последний раз, когда я проходил здесь, мне не было страшно. Сейчас я, по идее, должен дрожать от ужаса, но я не боюсь. Кэт здесь, рядом со мной, и я не хотел бы оказаться ни в каком другом месте.

Мы выступили в путь в сопровождении отряда воинов-Детей. Теперь, после многочасового перехода, я вдруг замечаю, что наш конвой куда-то делся. Я поворачиваюсь во все стороны, ища хоть какие-то следы их присутствия. Нас окружают мили открытого пространства, но тем не менее я не вижу ничего.

– Мы остались одни, – говорю я Кэт.

– Не беспокойся, Дети наблюдают за нами, – говорит она, берет меня за руку и ведет вперед. – Если Молох нападет, у них будет преимущество внезапности.