Замерев, так чтобы вся эта шаткая конструкция перестала раскачиваться, Хила постаралась сообразить, какие рычаги приводят в движение всю эту смертельную ловушку. Сейчас, в распоряжении графини два довольно длинных шнура. Прутья решетки не кажутся такими уж прочными и если воздействовать точечно, то наверняка прогнутся. Все-таки она инженер десятого ранга, уж такие элементарные расчеты она может спокойно произвести. Первым делом ей требовался рычаг и на эту роль прекрасно подходил кусок железки, оказавшийся приваренным только с одной стороны, с другой был прилеплен всего одной сварочной точкой. Видимо клетку варили наспех и пропустили шов, который должен был укрепить угол этой конструкции. Отрезок трубы был всего сантиметров пятьдесят в длину.Первый сварочный шов оторвался легко, от нескольких ударов, а вот оторвать второй – пришлось постараться и приложить немало сил. Наконец и этот сварочный шов сдался и в руках девушки появился обрезок, который уже можно использовать как рычаг. Эх, Сварг, недооценил ты наследницу дома Эр Дор!

Стянув веревкой прутья на противоположных сторонах клетки, Хила закрепила узлом два конца посередине. Получилось две параллельные веревки, между которых можно просунуть рычаг и начинать скручивать. Веревка достаточно прочная, чтобы выдержать такую нагрузку, а точка приложения силы, относительно длинны всего прута, рано или поздно продавит и просто вырвет ржавую конструкцию.

Уже на тридцатом обороте, когда скрученная веревка натянулась как струна, оба прута заметно деформировались и прогнулись внутрь клетки. Хила умудрилась оцарапать руку и довольно сильно. На ржавом обрезке трубы стали оставаться кровавые пятна, но прекратить вращать трубу Хила не могла, иначе все то время, что она с таким усилием наворачивает эту самодельную лебедку, пойдет прахом. Еще через несколько оборотов, которые дались с неимоверным трудом, один из прутьев решетки с треском и звоном вырвался, и вся конструкция с натянутой и скрученной веревкой ослабла и рухнула на пол клетки. Вырванный прут больно саданул графиню по локтю, отчего девушка сдавленно завыла и села на пол. Кровь из руки потекла еще сильней. Алые капли падали на горячий песок под клеткой и тут же впитывались, превращаясь в бурые комочки.

Надкусив зубами часть рубашки, сделанной из натуральной ткани, графине удалось оторвать длинный лоскут, которым она смогла замотать порез на руке. Если ее оставили умирать в этой пустыне, грязь, попавшая в рану – последнее, о чем следует беспокоиться на такой жаре, умрет она явно не от заражения крови.

Чуть отдышавшись, Хила стала внимательнее осматривать ту нелепую ловушку, в которую ее засунули. Вся эта конструкция держалась на противовесах. Вес графини в ее клетке удерживал рычаги, закрепленные на другой стороне, где сидела несчастная девочка. Если исхитриться и просунуть стальной прут между двух подвижных узлов, этого вполне будет достаточно, чтобы механизм зажало, и он не сработает. Вот, только, как это сделать, если до этого узла метров пять и, просто так, не дотянешься. И раскачивать клетку тоже нежелательно, тут и так все на соплях держится, того и гляди рухнет. Вырванного прута было достаточно для того, чтобы просто вылезти из клетки и тут же оказаться на свободе. Но Сварг не врал, рычаги действительно устроены таким образом, что в тот момент, как только она покинет клетку, вторая непременно рухнет вниз, соскользнув с крюка без фиксатора. Ребенок разобьется, падая с такой высоты.

Усмиряя дыхание и бушующий в крови адреналин, Хила облокотилась на прутья клетки вытянув ноги, просунув их между прутьев. Надо успокоить мысли и просто подумать, что еще можно сделать, дабы не позволить второй клетке улететь в пропасть.

— Ловко она придумала со скручиваньем веревки, — прокомментировала действия графини Яра, наблюдая за всем происходящим через нейросеть. – Я бы сама, наверное, не сразу сообразила, а если учитывать ее состояние, так и вовсе молодец.

Там, на площадке, где осталась Хила, я установил не меньше двух десятков скрытых камер. Не мог же я оставить ее без наблюдения и видеозаписи на долгую память. В действительности, мне ее было даже жалко. И вроде, вот уже, выдранный буквально ценой собственной крови путь на свободу, а тут такой балласт в соседней клетке. А ведь она женщина, у нее инстинкты. Вот сидит сейчас и думает, как заблокировать этот коварный механизм. Действительно, чувствую себя каким-то маньяком из дешевого фильма ужасов. Но мне кажется, что живя в своей среде, девушка просто потеряла ориентиры. Мало того, что она позволяет собой манипулировать, принимает к исполнению чужую волю, так еще и забыла о простых вещах, о ценности жизни, о праве человека на свободу выбора. Вот пусть и почувствует на собственном примере. Хила особа впечатлительная, такую очень легко ввести в заблуждение. Она же не знает, что девочка не настоящая, да даже если бы и знала, в сознание очень легко посеять зерна сомнения. Кто сможет просто смотреть на то, как несчастный ребенок запертый в клетке, полетит вниз, в пропасть, с огромной высоты и еще не факт, что погибнет сразу, возможно, будет долго мучиться, прежде чем умрет.

— Пусть выкручивается! Голова у нее хорошо соображает, вот только чувство собственного достоинства куда-то потерялось. Я бы, например, был ужасно недоволен, если бы меня подводили к какой-нибудь аристократке, с целью затащить ее в постель, охмурить и окольцевать. Не понимаю, как можно, вот так просто, взять и отдать свою жизнь в распоряжение кому-то еще.

В ответ на это, Яра только пожала плечами:

— Не знаю, братишка. Быть может интересы семьи в их доме принято ставить выше собственных?

Интересы семьи, это конечно здорово, но и о личной свободе не надо забывать. Да, не прошли еще те времена, когда договорной союз служит залогом политических гарантий. Но такие союзы не могут быть односторонними, ведь моего мнения в этой игре никто не спрашивал. Меня просто волокли в стойло. А девчонка позволила себя использовать как приманку. Даже при условии, что она оказалась бы полностью в моем вкусе, мы бы сошлись характерами, я бы все равно еще десять раз подумал, прежде чем решиться на такой шаг. В мирах Содружества, особенно в среде аристократов, так быстро, буквально с наскока, такие вопросы не решаются.

А графиня, тем временем, буквально легла на пол клетки и просунув руки сквозь ячейки решетки раскидывала песок, откапывая какой-то булыжник. Очень хорошее решение, между прочим. В ее распоряжении две железки, одна короткая, а вторая длинная, если она сможет закрепить их под этим камнем и привязать всю клетку, то легко выберется. Выскользнет из клетки сама и нашу маленькую шпионку вытащит. Но вырваться из ловушки это еще не все, надо добраться до цивилизации, а единственный ориентир, что у нее есть, это след от колес моего мотоцикла. И путь предстоит неблизкий: тридцать километров по раскаленной пустыне с единственной бутылкой воды и двумя пайками — то еще испытание на прочность. Особенно, если усложнить задачу и принять во внимание тот факт, что теперь у нее на руках будет маленькая девочка. От живого человека ее не отличить, без специальных приборов точно ничего не получится. Нейросети, для этого, недостаточно.

Хила меня терпеть не может, ненавидит люто и рьяно. Поэтому заказ на себя, я тоже не мог оставить без реакции. Как так-то! Меня заказали, хорошо, что наемник попался с каким-то собственным представлением о добре и зле. Сам пришел ко мне. А если бы не пришел? Взялся бы действительно меня убить, причем, эдак с выдумкой да фантазией. Всегда можно найти способ, что-то вроде «за такие деньги достаточно номера дома, квартира уже лишнее». И у меня есть все доказательства. Так что отвечать придется, пусть скажут спасибо, что я с этим еще не пошел в имперскую службу безопасности, там бы точно церемониться не стали, завели бы уголовное дело и измотали бы допросами и очными ставками. Посадить, может быть и не посадили, но вот репутацию бы точно испортили. Я глава старшего дома! Это сейчас у меня ничего толком нет. И род слабый и дом не такой уж богатый. Но спецслужбам плевать, копать будут как бульдозеры. Еще и император возьмет дело под собственный контроль. Нельзя, просто так, брать и заказывать убийство неугодных герцогов. Сегодня герцог, а что будет завтра? На императора руку поднимут?! Это уже не империя, это балаган какой-то получается, с клоунами и акробатами. Как таким аристократам доверять судьбу государства, предоставлять право принимать ответственные решения за судьбы миллиардов людей? Вот, как-то так…

Так что мне, за мой поступок, не стыдно. Дамочке, в моем квесте, ничто не угрожает. Да, маленько помучается, но ничего страшного с ней не случится. До критической точки доводить не стану.

Тем временем Хила благополучно выбралась из ловушки и зафиксировав подручными средствами все механизмы, таким же способом, что выгнула решетку у себя, только на одной стенке, сделала проход для Синтии. Прихватив оставленные мной бутылку воды и два солдатских пайка, они забрались в развалины ангара, подальше от палящего солнца. Графине хватило ума не отправляться в путь по самой жаре. Тридцать километров пешего хода для тренированного человека – это не проблема. Но климатические условия, при этом, надо учитывать. Благо, что Калдан на суше вполне безопасен. Убить здесь может только жара и обезвоживание. Опасных хищников на суше нет, ядовитых насекомых и животных, кстати, тоже. Встречаются агрессивные, что-то вроде земных ос. Но они водятся только на побережье, да и тех еще поискать надо, сами они не нападут.

За всем происходящим мы наблюдали, сидя на моей ферме. В случае необходимости Синти, имеет приказ — использовать все доступные средства, чтобы обеспечить выживание моей «гостьи». Так что исход этого «опасного» приключения известен заранее.

— Как думаешь, почему она не стала сразу идти по следам?

— У тебя очень маленький опыт жизни на планетах, сестренка. А Хила вообще-то старший офицер флота, в звании полковника. Прошла полный курс военной подготовки. Базы по выживанию есть в очень многих разделах. Даже если она специализировалась как инженер, общий войсковой курс все равно позволяет составить элементарный план выживания. Это не объем, здесь совсем другие тонкости. Для разумных, которые всю жизнь проводят на поверхности планет, они ясны и понятны, а вот для таких как ты, некоторые очевидные вещи надо растолковывать. Пустыня появилась тут не случайно. Наличие пустыни говорит о суровых условиях. Биологические формы жизни приспосабливаются, занимают все пространство куда только могут забраться и зацепиться. И раз уж здесь, на сколько хватает глаз голая каменистая земля, на которой даже мох не растет, это говорит только о том, что выжить в таких условиях невозможно. Сейчас там жара под тридцать пять, сорок градусов в тени, а к ночи температура может снизиться до десяти градусов. Воздух сухой, конденсат почти не образовывается. Если двинется в путь сейчас, быстро перегреется и потеряет много влаги, получит ультрафиолетовый ожог кожи, и тепловой удар. Запас воды у них очень ограничен. Пойдут ночью, будут трудности с ориентированием, с прямой видимостью, когда очень легко сбиться с единственного следа что мы оставили. Но зато будет прохладней. Скорее всего, она ждет позднего вечера, когда лучи светила станут не такими убийственными и хоть что-то, возможно разглядеть. В этот момент, ей следует взять самый высокий темп и использовать благоприятные условия с максимальной эффективностью.

— А потом, идти всю ночь? – спросила Яра, поежившись, как бы примеряя на себя всю эту ситуацию.