– Да, да, ладно, – раздраженно ответила Ясмин. – Я поняла. Но все равно…
Кабина лифта дернулась и остановилась, и медсестра замолчала, когда двери открылись.
Пятый этаж.
В отличие от первого здесь датчики движения работали безупречно. Как только группа вышла из лифта, в коридоре включился свет.
– Значит, как договорились, – сказал Каспар. – Мы быстро ее заберем и сразу же поедем вниз.
– Твою мать, – выругался Шадек, сделав два шага вперед.
– Что? – спросил Бахман, но в ту же секунду они с Каспаром это увидели.
Дверь.
– О нет.
Дверь в палату Греты Камински стояла открытой настежь.
02:10
– Она мертва?
– Не знаю.
Белые наклонные стены отражали слабый свет из коридора и придавали неподвижной фигуре восковый оттенок. Старая дама лежала посередине кровати, как святой в гробу, и Каспар не мог сказать со своего места, шевелится одеяло на теле или нет.
Он осторожно сделал еще один шаг в комнату и спросил себя, почему они говорят шепотом. Если Инквизитор с ней что-то сделал, то им уже не нужно переживать за то, что они вторглись в ее частную сферу.
«Вот. Что это было?» Ее тонкие, почти прозрачные ноздри дрогнули?
– Мне кажется, она… – Ясмин говорила так тихо, что Каспар не разобрал последние слова. Но ему было и не нужно. Он сам это увидел. Без сомнения. Грета Камински открыла глаза.
– Что здесь происходит? – спросила она и зажгла ночную лампу. Ее голос звучал спокойно, без малейшего признака усталости, и если Грета была удивлена, видев посреди ночи часть персонала и одного из пациентов у своей кровати, то умело это скрывала.
– У нас кое-что случилось, – ответил Каспар и не знал, как объяснить ей все то безумие, которое она благополучно проспала. – Наденьте что-нибудь, вы должны немедленно пойти с нами.
– Кто сказал?