— Ну, так давай.

— Я бегом, господин, — он кинулся бегом из харчевни.

«Старается, надеется заработать какую-нибудь деньгу помимо сапог», — подумал Волков.

Пришел молодой Еган, принес чистые тряпки, присел рядом и стал рассматривать торчащий из ноги болт. Сказал:

— Сейчас сестра воду принесет, — помолчал и спросил: — А не страшно вам было одному с дезертирами биться?

— Мне сейчас не до рассказов. Мне сейчас монах врачующий нужен. И лекарства нужны.

— Лекарств у монахов много. Тюки, травы, мази, банки разные.

— Бери коня одного из конюшни. Скачи, попроси лекарств, если сам приехать не сможет.

— Лекарств? А каких?

— Чистотел в порошке, сарацинской воды, маковых капель, сухой ромашки. Запомнил?

— Нет. Какой воды?

— Сарацинской, болван. Он должен знать, они ее делают. Если спросят денег — скажи, что заплачу, сколько скажут.

А коня с седлом брать?

— Бери с седлом.

Парень обрадовался и убежал.

Волков увидал молодую женщину, которая несла большую глиняную чашку горячей воды, которая обжигала ей руки. Солдат узнал ее. Этот она лежала между столом и лавкой, а ламбриец ставил на нее ноги. Она была высокой, не худой, Волков не назвал бы ее красавицей, но другие его сослуживцы девиц таких обожали. Грудастая, с крепким задом и сильными бедрами. Волосы светлые, с заметной рыжинкой, а под глазом у нее был синяк, и ухо левое было сине-фиолетового цвета. Одежда была ее замызгана и заношена, если у нее был муж, то он ее явно не баловал. Женщина поставила чашку воды на стол рядом с солдатом.

— Вот, вы просили, — чуть пришепетывая произнесла она.

— Я просил ведро.

— Ведро? — удивилась молодуха. — Куда ж вам ведро, вы ж не барыня. — Волков заметил, что у нее нет зуба.

— Это тебя дезертиры били? — спросил солдат, рассматривая ее лицо.