– Вообще-то нет, – ответила Далила. – Со мной все в порядке. Другой человек, он…
Но тут в ее мозгу словно что-то взорвалось. Она пристально посмотрела на Фейт, сидевшую на стуле тихо, как мышь. Что-то яркое блеснуло на шее подруги сестры. Крестик из белого золота, ослепительно сияющий, как солнце. Он затмил все мысли в голове Далилы. Она вглядывалась в него, пока не стало больно глазам. А потом в памяти вспыхнуло:
– Лила? – Голос Авы пробился сквозь рваные воспоминания. – В чем дело?
Далила резко вернулась в реальность. Теперь Фейт пристально смотрела на нее, ее кожа выглядела еще бледнее, чем обычно, а веснушки – поразительно рельефными.
– О боже, – прошептала Далила, указывая на нее дрожащим пальцем.
– Что? – Ава металась взглядом между Далилой и Фейт. – О боже,
Тот голос отозвался эхом.
Но Далила была мертвецки пьяна. Она с трудом понимала, что ей говорят, и уж, тем более, не могла ответить.
–
А потом опять заговорил тот, второй, голос:
–
Дверь распахнулась. Далила покрутила тяжелой головой. Кругом белые ковры. И мебель тоже белая.
– Красиво, – услышала она свой голос. Она чувствовала, что ее тянут вперед, а ноги не слушаются.
–
Так Далила и оказалась в горизонтальном положении. У нее закружилась голова. Она не могла понять, лучше ей лежа или хуже, но было приятно закрыть глаза.
Затем судорожный вздох вернул ее в сознание. В дверях появилась фигура. Скарлет Ли.
Скарлет изумленно уставилась на нее.
Далила застонала в ответ. Скарлет посмотрела на того, кто привел Далилу. Ее лицо исказилось. Она выглядела испуганной.