Орк скептически улыбнулся:
— Глеб, не в обиду и как на духу. Я напишу тебе свою официальную легенду, и она четко пробьется по всем базам, включая выговоры в личном деле и дилетантские попытки спрятать мелкие грешки. Однако при этом ты зацепишь с десяток аккуратно развешанных сторожков и сам станешь предметом негласного, но очень пристального внимания. Одна беда — правда в этой легенде заканчивается на третьем курсе Суворовского училища, после того как на меня обратила внимание одна очень серьезная госконтора…
Я пристально посмотрел в глаза Оркуса:
— Я ценю твою честность. Здесь не лучшее место для таких бесед, но мы еще вернемся к этому разговору. Думаю, что смогу предложить тебе более интересную должность, чем место простого боевика. Откровенность за откровенность — с толковыми кадрами у нас беда, сплошное дилетантство и импровизация. Выезжаем на дерзости и божественном блате.
Орк улыбнулся:
— Храбрость города берет!
— На том и стоим…
Вокруг зашумели, заставляя нас отвлечься. Народ приветствовал Анунаха и Дану, впервые вышедших наружу после трехдневной осады. Паладин был предельно измотан — спать в эти дни ему явно не довелось. За руку принцессы крепко держался серьезный мальчуган лет пяти. Точнее, не так: это мать удерживала его за руку, а он все пытался вырваться на полкорпуса вперед и прикрыть ее своим телом. В кулаке у паренька хищно бликовал тонкий стилет.
Княжескую чету страховала тройка грозных на вид зомби-гвардейцев сто восьмидесятого уровня. Не слабо они успели прокачаться в нубовской, по сути, локации!
Двинулся навстречу. Людская толпа уважительно расступалась, люди видели перед собой лидера похода в Китайский кластер, главу клана, Первожреца — кого угодно, но не паренька среднего уровня. Это льстило и напрягало, народ верил мне больше чем я сам.
— Здорово, Глеб! Спасибо, что пришел, нам уже ласты шнуровали…
Я ответил на крепкое рукопожатие:
— Извини, что задержались. Организационные трудности с последующими выводами.
Народ понимающе заухмылялся. Многие сознавали, каких усилий требует сбор по тревоге трехсот разумных.
Дана величественным жестом протянула мне изящную ладошку. На секунду я задумался: это для поцелуя или рукопожатия? Но решил не ронять чести Первожреца — княгинь много, а я один. Аккуратно пожал теплые пальчики, украшенные простыми серебряными колечками. Да и на Анунахе, как я погляжу, не основной комплект брони. Ох и поиздержались ребята за время осады…
Малыш так же серьезно протянул раскрытую ладонь. Обменялись приветствиями, напряжение во взгляде парня спало.
Негромко уточнил у Анунаха:
— Сколько ему? Лет пять?
Тот ласково потрепал сына по волосам:
— Сто девять дней! Он очень хочет поскорее вырасти, чтобы защищать мать и быть похожим на отца. Вот и растет… Это ведь Друмир, сам понимаешь…