Сёстры Родерик тщательно подготовились и не прогадали с выбором сосуда для Люцифера. Они раскусили меня сразу, зная, что я слабая и неопытная и что моё сердце сильнее разума.

— И они были правы, не так ли, Дочь? — спросил он, прислушиваясь к моей внутренней борьбе.

Я кивнула, слёзы стекали с моего подбородка и капали на его рубашку. Теперь я точно знала, что вместе с Люцифером умрёт и Трейс, и я бы предпочла убить себя, чем прекратить его существование своими руками.

Они знали это с самого начала.

Моя грудь вздымалась от неконтролируемых всхлипов.

— Прости меня.

— Извинения тебя не спасут, — оскалился он, его глаза горели жаждой мести.

Но и мои тоже.

— Я не с тобой разговариваю.

Он свёл брови в замешательстве, попытавшись сложить два и два, но я не дала ему достаточно времени.

— Я люблю тебя, Трейс, и, чёрт побери, мне очень, очень жаль, — сказала я и вонзила меч в его сердце.

38. ЖИВОЙ МЕРТВЕЦ

Даже когда вокруг меня заструился чёрный дым, я не обращала внимания ни на что, кроме безжизненных голубых глаз парня, которого я люблю. Моё сердце от скорби дало трещину, настолько широкую и глубокую, что я понимала: её никогда ничем не заполнить. Всё внутри меня засохло и умерло тысячу раз. Боль была настолько мучительной, что я подумывала вытащить меч из его сердца и воткнуть в своё.

Но я ответила себе: «Ты не заслужила столь лёгкого выхода», — и слёзы хлынули из моих глаз двумя водопадами. Я сделала это с ним — я убила Трейса, — и я приму пожизненное наказание за это. Даже когда чёрный дым рассеялся, и оцепенение начало расползаться по моему телу, я гнала его, не позволяя себе даже секундной передышки от агонии в душе.

Пускай я всё ещё дышу, но внутри я умерла.

— Блэкберн! — крикнул Калеб где-то за моей спиной. — Скорей к дверям! Они уходят!

Но я не могла пошевелиться.

Я не могла оторвать глаз от того, что я сделала. От того, что я была вынуждена сделать. Я должна выжечь этот образ в своей памяти, оставить вечный шрам на сердце, чтобы никогда не забыть эту боль. Я буду нести её с собой, куда бы ни пошла. Нести её внутри до последнего вдоха. Потому что я этого заслужила. И только с последним выдохом боль покинет моё тело.

— Блэкберн, твою ж мать! Подними свою задницу и помоги мне! — снова закричал он, и на этот раз пробирающий до костей страх в его голосе вывел меня из сонного состояния, где я проживала свой ночной кошмар наяву.

Я не допущу, чтобы погиб ещё один мой друг.