– Стоять! – лязгнул я и дернувшийся вперед Каппа тут же застыл, опять превратившись в железную статую.

Отлипнув от стены, я сделал три шага вперед и присел в месте, где стальная плита опустилась в специальные пазы, превращаясь в одно целое с полом. Но из-за толстенных растительных лоз сделать это полностью не получилось, образовался небольшой уклон, по которому медленно стекала целая река липкого дурманно пахнущего ягодного сока. Но меня интересовал не размазанный по стали компот, а кое-что другое.

– Цветы – пояснил я сквозь внешние динамики – Цветы… белые цветы…

– Красивые и трогающие за душу? – робко предположил кто-то сзади – Ну да… это… трогательно…

– Дебил! – буркнул я – Рэк! Он из твоих?

– Да. Я ему рот в жопу превращу!

– На кой хер мне такой боец?

– Ну… Я вырву всю трогательность из его обосранной жопы и заменю оружейной сталью, командир!

– Ага…

– Что с цветами?

– На видеозаписях те дохляки входят в капсулу в полных театральных костюмах – пояснил я – Белые одежды, золотые лиры и много дилдо в форме копий. Обычная великосветская вечеринка. Назад личная сенаторская капсула вынырнула из сумрака полная фарша с золотыми вкраплениями. А сверху все было усыпано цветами. Если еще точнее – все пассажиры были мертвы и порваны в клочья, когда активировалась видеозапись в салоне капсулы. И щедро усыпаны цветами – прямо к похоронам.

– Венки – вспомнила Джоранн – Там были разорванные цветочные венки.

– Ага – согласился я – Слишком много цветов. Я еще подумал – какого хера каждый из этих дохляков усыпан окровавленными рваными венками? Никто не избавился во время бегства от долбанных венков и ожерелий? И как цветы оказались внутри разорванных животов и грудных клеток? Причем вместе с лозами… И почему на залитом кровью полу не было никаких отпечатков – кроме следов от мечущихся сандалий жертв…

Выдвинув лезвие, я ткнул концом в перерубленную стальной створкой лозу и… едва успел отдернуть лезвие, когда толстая лоза вдруг резко скрутилась, буквально ломая себя, выдвигая из-под коры острые шипы. Рывок… и растительная пружина почти дотянулась в выпаде до моей груди, но не смогла избавиться от удерживающего его основного стебля и забилась на липкой от сока стали.

– Их не догнали – понял Каппа – Они успели забежать в капсулу и закрыться. А там их начали полосовать в мясо собственные украшения. Дерьмо!

– Не будем гадать – ответил я, приподнимая лезвие и указывая им в сторону – Нам сначала туда, гоблины. Впереди идут экзы. Каппа. Огнемет. Ссака – зажигательные.

С шипением выбросив из огнемета дымный огненный язык, Каппа без колебаний шагнул вперед, «толкая» вперед огненный вал. Пламя прошлось по растительности косой смерти, мгновенно уничтожая стебли, обращая в пепел цветы и кипятя ягодные грозди, что взрывались с легкими хлопками. Ссака не отставала, скупо бросая зажигалки в самые крупные скопления растительной угрозы. Гоблины в обычной снаряге шагали по тлеющему полу, убирая с пути внедорожника горячие лозы – после того как они переставали биться.

Потребовался десяток минут, чтобы пробиться сквозь первый участок буйных зарослей к привлекшим мое внимание объектам. Они находились в солидном таком стенном углублении со сдвинутыми в сторону створками. Внутри – джунглевый цветочный хаос. Я бы прошел мимо, но экз еще от входа просканировал окружение, опознал знакомые очертания, подсветив и показав мне их контуры.

Углубление оказалось чем-то вроде гаража или депо для транспортных капсул. Внутри, бок о бок, замерло восемь капсул, еще два места оставалось свободными. Из растительного месива выдавался обтекаемый нос капсулы украшенной золотым журавлем – именно на такой компашка во главе с Родсоном отправилась к ХабалоХаб. Вот почему не был записан момент убийства – в то время капсула, скорей всего, еще находилась в этом депо. Кто-то успел ударить ладонью по кнопке – я ставлю на отбивавшихся до конца охранников – и автоматика вынесла капсулу на путевую магистраль.

Для чего столько капсул? Тут тоже все просто. Судя по всему, оправдывались мои предположения о том, что хитрожопые подпольщики устроили себе никак не отслеживаемые тропки-дорожки внутри мира-опухоли. Вон те две транспортные «пули» выглядят крайне блекло, не имея никаких украшений. Чисто рабочая лошадка для быстрых передвижений. Хрен бы у них получилось незамеченными путешествовать по внутренней «Пуле» – Камальдула засекла бы. Поэтому они создали собственные пути – и вряд ли столь же совершенные. Значит расстояния невелики…