– Уймись.

– Поняла.

– Продолжай – глянул я на Луку – Расскажи про ваши самоубийственные рейды на Дублин.

– А что насчет…

– Про рейды, Лука – повторил я и мой потяжелевший голос заставил гоблина принять верное решение и заговорить по нужной мне теме.

– А что рейды? Дерьмо это! Выбора нет!

– Почему?

– Системе на нас посрать. Но как только нас становится в Мутатерре слишком много… то к каждому лагерю прилетает малый беспилотник и механическим голосом объявляет дату рейда. И называет количество бойцов, которое должен предоставить каждый из разбросанных лагерей. И это леденящее приветствие…

– Какое?

– Каждый раз долбанный беспилотник говорит одно и то же. И каждый раз начинает со слов, которые мы знаем наизусть. Если сами не слышали – то старые муты нам раз по триста повторили. Вот эти слова: «Процентное соотношение мутагенного Азиридина-3М достигло порога. Территориальный ПЦР положителен. Превышены нормы деструктивного мутагенеза. Критическая масса достигнута. Необходим сброс». А затем уже начинаются сухие приказы… и все кончается тем самым самоубийственным рейдом.

– Звучит как бред.

– Бред или нет… для немалого числа из наших это смертный приговор.

– А если не выполнить приказ?

– Такое бывало… к каждому не подчинившемуся лагерю прибывают беспилотники и сравнивают его с землей.

– То есть всегда подчиняетесь?

– Теперь да… при мне – всегда. Да и до меня всегда.

– И кто идет в атаку?

– Безнадежные муты – вздохнул Лука – Да… мы отправляем на смерть самых изуродованных, самых ленивых и самых конфликтных. Решается все жребием. Если кто-то против – связываем и в яму. Так и так он перед началом рейда получит от системы укол… и будет ждать только боя. Уйдет страх, боль… уйдет вообще все кроме жажды боя. Берсерки…

– Что за укол?

– Не знаю… но после того, как уколют их сначала бьет и корежит около часа. Потом затихают… и чуток подрастают, кожа сереет. А когда они приходят в себя, то… это просто живые машины смерти! Кирпичи крошат пальцами… трубы гнут… бегут так быстро, что их тела аж лопаются, но им плевать…