— Вы не починили систему… вы ее сломали — возразил я.

— Как это?

— Неважно. Продолжай…

— Замрод! Я же уже говорил — это его рук дело! Ему надоело быть всего лишь одним из пяти главных надсмотрщиков… он метит на наше место!

— А сестра у него есть?

— Родство не обязательно. Главное — мужчина и женщина. Ведь у них разный взгляд на жизнь. Считается, что мужчина суров, а женщина более милосердна.

— Ага — хмыкнул я — Конечно…

— Тоже так считаешь? — обрадовался подавшийся вперед Зилрой.

— Нет — буркнул я — Что за дыра в пузе?

— А как еще перевыполнить давным-давно просранный план поставок? — вздохнул правитель маяка — Мы начали производить премиальный алокаль. Двадцать литров хорошего алокаля равноценны двум центнерам овощей или центнеру микса морепродуктов — водоросли, рыба, моллюски… А выращенный в моем теле килограмм мраморной говядины равноценен центнеру. Или тем же двум — если с говядинкой в Дублине нехватка.

— Еще раз… что ты выращиваешь в своем теле?

— Мраморная говядинка высшего сорта! — расплылся в гордой улыбке Зилрой, ласково поглаживая себя по стальной дверце в животе — Непростое это дело, гоблин Оди! Специальная диета, поменьше алкоголя, побольше сна… Моя мраморная говядина считается одной из лучших в Дублине. Говядина сестры ничуть не хуже. Так мы перевыполняем план, зарабатываем шикарные бонусы и тратим их на нужды простых сборщиков. Мы продвинулись, Оди! Мы продвинулись так далеко, что целых три месяца Зона 40 может вообще ничего не производить — мы отправили в Дублин с запасом! Но долбанный Замрод… долбанный Замрод!

— Дублин… почему Дублин?

— Ну как… название такое. Дублин 5. Или Дуплин 5.

— И что это означает?

— Я не знаю точно. Да никто не знает. Вроде как дублирующая линия пять…

— Дублирующая что?

— Да не знаю я!

— Мраморная говядина — процедил я и выдернул из аптечки за правым боком отработанный картридж ампул, вставив новый.

Глянув на инструкции планшета, вытащил из ящика пакет с прозрачным раствором и маркировкой Ф7, зацепил его за крюк на стене, снял колпачок с иглы и вогнал ее себе в вену. Приткнувшись под капельницей, я откинул крышку третьего ящика и уставился на стальные кирасы и шлемы: