— Ты сам по себе… любой, кто хочет избить тебя в любой день и час — запросто сделает это и не понесет наказания. Бойкот это… это анафема!

— Как страшно…

— За убийство надсмотрщиков… тебя приговорят к самому страшному, Оди. На моей памяти только одному убийце фурира удалось избежать бойкота и другим наказанием. Тот парень был говорлив и красноречив и сумел смягчить свою участь. Ему прописали тридцать ударов кнутом и три дня голода с жаждой. Он выжил. Но от перегрева и обезвоживания тронулся умом… иногда он проходит мимо с ртом полным соленых морских камушков… бедный парень… И последний вариант — если ты не согласен с праздничным приговором, ты всегда можешь бросить вызов коллегиалу. Бой насмерть, который должен начаться и завершиться до заката — до окончания праздника. Поэтому фуриры и собирают всех на площади еще до заката. Но… ты же понимаешь, что, если бросишь вызов, против тебя выйдет самый опытный из фуриров. Скорей всего это будет Тарантус. Он мастерски владеет тесаком и кнутом. Он убил уже многих. А еще Нашхор был его мужем… так что он будет очень рад, если ты бросишь ему вызов. Ведь бой всегда насмерть… Есть лишь один шанс выжить — протянуть поединок до короткой сирены — так нас оповещают, что праздник закончился.

— А если я завалю фурира?

— Смеешься?

— Аж сука взахлеб — заверил я — Если я завалю долбанного фурира… что тогда?

— Против тебя выйдет следующий! У тебя один шанс списать с себя все прегрешения — дотянуть до сирены! Даже если ты чудом справишься с одним — второй фурир тебя прикончит! Убьешь и второго — тебя одолеет третий. Ведь все устают. А ты и так изнурен ранами… спина — сплошное месиво. Тебе не выжить, Оди. Ты сделал большую глупость и тебе придется заплатить за это… Что скажешь?

— Мне бы чего-нить от глистов…

— Бдан! Уф… я трачу слова и эмоции… и лекарства… и все это впустую на тупой живой труп.

— Раз ты говорила, что поединки на тесаках и кнутах… огнестрел не катит?

— Револьвер?

— Да.

— Ни в коем случае! Тебя тут же расстреляют полусферы. Огнестрельное оружие нельзя применять против людей даже во время праздника!

— Тогда зачем оно вообще?

— Против хищников! Или морских тварей! Если из океана вдруг вылезет спятивший с голодухи тангтар и решит вырвать тебе кишки… Или из песка выскочит скатоид…

— И снова стреляют лишь в природу — буркнул я, откидывая барабан револьвера и вытряхивая на ладонь патроны.

— Можешь подарить револьвер мне… тебе он все равно не пригодится. И если на суде не расскажешь, куда дел пушку Нашхора…

— Отвали.

— Зачем мертвецу револьвер?

Внимательно изучив натертые до блеска патроны, я оглядел револьвер и со вздохом принялся разбирать его — надо чистить.