— Доброй работы и мира вашему почтенному семейству, добрая Бэлха из рода Болрог. Ваша работа на нашем участке — честь для Риториков Бездны.
— Охренеть — проворчал я, отворачиваясь.
Одновременно я уже в десятый раз за последние полчаса проверил системное меню.
Недоступно для гражданина Оди. (Ведется проверка).
С-сука!..
Эта системная недоступность неспроста. Система та еще жадная до глубоких ласк сука и не в ее интересах тянуть с предварительными ухаживаниями так долго! В этом мире стены вот-вот рухнут, следом обвалив на головы гоблинов фальшивое небо с нарисованными звездами! Не может такого быть, чтобы она не нашла для меня срочного применения! Но она все держит меня на пороге спальни…
Стоп…
Я невольно замер в своем насесте, глядя на поросшие зеленкой городские руины…
Да ну нахер, гоблин… ты обиделся что ли? Огорчился системной холодностью? Так привык к горячим обнимашкам с вечно ждущей тебя и все всегда прощающей Камальдулой, что такая вот холодность глубоко задела за живое?
Охренеть…
Не потому ли я рванул в бар спешно бухнуть и не потому ли решил закинуться наркотой, когда понял, что в мою честь не звучат системные фанфары и никто не торопится со слезами на машинных очах поплакаться о той или иной куче токсичного дерьма, что срочно требует моей помощи в его разгребвании?…
Да нет…
Нет…
Ну нет… лучше уж сразу вышибить себе мозги о стену, нащупать в мозговой каше бусину нейрочипа, раздавить ее и только затем сдохнуть, показывая оттопыренный средний палец системному горизонту…
Мечты… мечты… а контейнеры тухнут…
— …ин Оди.
— А? — я рывком повернулся к маячившему темному пятну, что обрело четкие контуры и оказалось терпеливо ждущему незнакомцу:
— Добрый день, господин Оди. Я Пиквик. Глава администрации Риториков Бездны. Рад знакомству.
— Охренеть…
— Прошу прощения? Возможно мой костюм или манера речи вызывает некое отторжение на подсознательном уровне? Или сознательном, конечно — я никоим образом не намекаю, что вы из тех кто действует сугубо на рефлексивно-интуитивно уровнем, отторгая зрелую сознательную оценку. Вы четко и ясно дали понять о своих намерениях и своей цене, если я правильно понял почти несвязную речь младшего охранника Жордеса.