— Обычных открытых ран у него нет. Он получил пулю в спину, но надетый под одежду панцирь его неплохо защитил. Однако ребра ему помяло хорошо. В этом и состоит причина его неважного состояния, — сообщил енот. — Тебе стоит забрать у него еще и нож. Я чувствую, что мой старый знакомый скоро очнется.

Всеволод последовал данному совету. Взятый нож вместе с подобранным ранее револьвером он аккуратно засунул за свой пояс.

— Дикарь… Ты еще жив? Разве я не убил тебя раньше? — спросил очнувшийся враг Серого Енота, заметив находившегося рядом Всеволода. Слова явно давались ему с большим трудом, в голосе был отчетливо слышен хрип и сипение. Но, не смотря на плохое самочувствие, Мак Стрелок довольно резво двигал правой рукой, пытаясь найти свое оружие.

— Я не Серый Енот, которого ты знал. Тот, про кого ты говоришь, стоит рядом со мной, — ответил Всеволод, показывая на находившегося рядом зверя. Серый Енот сидел рядом на задних лапах и молча смотрел на своего лежащего врага.

— Всё эти ваши мерзкие дикарские штучки. Надо было сжечь тебя живьем, пока ты был в наших руках. Но может быть и теперь будет не поздно, — с заметной яростью в голосе сказал Мак Стрелок, не показывая никакого удивления тому, что ему приходится говорить с животным. Внезапно он рванулся вперед, крепко ухватившись за ствол ружья в руках парня.

Однако студент сумел удержать свое оружие. Изо всех сил стараясь освободить его из чужих рук, он случайно нажал на курок и выстрелил. Пуля попала противнику в грудь. По появившейся из раны крови Всеволод догадался, что в этот раз панцирь не смог помочь своему владельцу.

— Ты все же достал меня, Серый Енот… — сказал Мак Стрелок, выпустив из рук ствол ружья и снова упав на землю. Больше он ничего сказать не успел. Из его горла густо пошла кровь.

— Враг мой умер. Убийца Больших Енотов наконец-то сам убит, — произнес Серый Енот, не отрывая взгляда от тела врага.

— Ты ведь знал с самого начала, что все так случится. Что здесь будет настоящее побоище, и что мне потом придется его убить, — Всеволод пристально посмотрел на продолжавшего спокойно сидеть енота, желая получить ответ.

— Я знал, что это может произойти. Но это была всего лишь возможность, одна из многих других возможностей. Ты просто немного помог мне с воплощением необходимой возможности. Знай: те, кто ушел, не должны убивать. Это — удел живых. Запрет нельзя нарушать.

— Но ведь тот человек с серебром явно упал с твоей помощью! Как же твой запрет? — поинтересовался студент.

— Я всего лишь немного направил события, хотя сделать это было совсем нелегко. При этом запрет остался не нарушен, — ответил Серый Енот, взглянув на Всеволода. — Я не смог бы заставить живого всего лишь споткнуться, если бы он от этого упал в пропасть или же напоролся на острые камни. Тот, кто упал и рассыпал монеты, от падения даже не поранился!

— Даже не поранился! — вполголоса повторил Всеволод, еще раз оглядывая картину побоища.

— Не стоит напрасно тревожиться из-за уже сделанного. Ведь настоящей причиной гибели этих бандитов послужила их собственная злоба и ненависть. Человек, который увидел фальшивую монету, мог просто сказать об этом остальным. Было бы немного ругани и споров, монеты обязательно собраны и проверены — на этом тогда все могло и закончиться. Однако они сами выбрали себе такую участь. Злость и жадность, жгучее желание оскорбить другого — вот что было настоящей причиной. Причем все остальные участники своими действиями только помогли этому случиться.

— Мы всего-навсего плеснули бензина в костер, — подытожил студент.

Серый Енот согласно кивнул. Затем он подошел к телу своего врага и дотронулся до него своей лапой:

— Мой враг убит тобой. Его смерть дает мне силы и снимает многие запреты. Ты помог отомстить за меня, а я теперь смогу помогать тебе.

— С Маком Стрелком и его приятелями мне все ясно. А как же другие люди? Те, которые пришли с Рваным Ухом? Они тоже твои враги? — спросил Всеволод.

— Я говорил тебе, что не только мне одному надо отдать долги. Рваное Ухо со своей шайкой были теми, кто много лет тому назад разорил селение хаштэва, — коротко ответил Серый Енот.

— Остается один вопрос: что мне теперь делать? — задумчиво произнес Всеволод.