— Посадку запрещаю! — квакнул приемник и захохотал треском помех.

Торпеда вошла в перекрестье прицела, бортовой компьютер замигал зеленым, призывая стрелять, потом обиженно бипнул.

Нет, стрелять нельзя. Даже разбившаяся о камни торпеда ценнее, чем сожженная. Падай, голубушка, падай, а я посмотрю, куда ты упадешь и что там с тобой случится…

В этот момент торпеда ударила.

Никогда прежде торпеды не применяли гравитационный удар против обычного сторожевика. Случалось, уходя от истребителя с торпедным ускорителем, призрак или обычная торпеда притормаживали его, но ни разу еще земляне не регистрировали такой силы удара. Вероятно, эти энергии и позволяли торпеде совершать лихие развороты. Но сейчас чудовищный удар, способный смять собственное поле катера и размазать Влада по стенкам рубки, пропал втуне. Более того, он притормозил падающий сторожевик, словно приглашая его совершить мягкую посадку. Случайными такие промахи не бывают, Влад понял — его сажают. Что ж, это уже интересно… Терять ему считай что нечего, значит, можно играть в самые рискованные игры.

Второго тормозного импульса владельцы торпеды дать не успели, не смогли или не сочли нужным. Сама торпеда тоже падала, мертво кувыркаясь в воздухе и не предпринимая никаких попыток выправить свое бедственное положение. Словно и не она только что тормознула падающий космический катер. Ладно, играйся, сейчас не до тебя, земля уже слишком близко…

Автоматику Влад перебросил на слежение за падающей торпедой, а сам принялся сажать корабль вручную. Справился он с этим идеально, будь на земле захваты наподобие тех, что стоят в посадочных шахтах, истребитель так и остался бы стоять, устремленный носом в зенит и готовый в любую секунду взмыть в небо. Увы, никаких захватов на девственной поверхности не было, и, постояв пару секунд, башня корабля накренилась и загрохотала по склону, пропоров меж камней полукилометровой длины шрам.

Перегрузок Влад не ощущал, но и без того впечатление было не из приятных. К тому же совершенно неясно, как теперь взлетать. Если посадка истребителя на планету с атмосферой весьма проблематична, то самостоятельно взлететь удавалось лишь героям легенд и мифов. Теперь, задним числом, можно понять лорд-капитана Кутерлянда и даже посочувствовать ему. Ради недовешенного смертника посылать спасательную экспедицию, поднимать с поверхности планеты покореженный корабль… беда, морока, головная боль…

Торпеда была потеряна из виду уже в те секунды, когда катер кувыркало по камням. Судя по всему, противник не ожидал от Влада такой зоркости и пытался в последний миг спасти ценное оборудование, однако земля оказалась слишком близко, и торпеда, уже начавшая вираж, все-таки упала в каких-то десяти километрах.

Что ж, это приятно, когда противник, пусть даже бесконечно сильнейший, не ожидает от тебя чего-то, а еще лучше, когда у него, противника, что-то не получается. Такие вещи внушают надежду на добрый исход дела.

Наружу Влад выбрался через амбразуру, предназначенную для действий биоманипулятора. Обычный люк, где имелась кессонная камера, которую можно было бы задраить снаружи, оказался плотно прижат к камням. Проход из боевой рубки, где обитал Влад, в технические помещения был опечатан, так что Влад нарушил еще один строжайший запрет. Но, как говорится, кто не рискует, тот не только не станет Наполеоном, но и одноименных коньяка с пирожным не попробует.

К месту падения торпеды Влад добежал за два часа. Можно было бы и побыстрей, но все-таки пересеченная местность, да и снимок, сделанный с километровой высоты из падающего корабля, получился не вполне четким. Никакой торпеды найти не удалось, обнаружилась лишь свежая воронка, выбитая в глинистой земле. И еще — цепочка босых человеческих следов на рыхлом отвале, окружающем воронку. Следов, ведущих из центра ямы в сторону его корабля.

Назад Влад примчался, побив все личные рекорды, но все же опоздал. Возле распахнутой амбразуры сидела девчонка лет семнадцати с виду и самозабвенно, в голос рыдала, размазывая слезы по чумазым щекам.