— Я не умею сражаться на уровне опытного воина, однако вполне могу постоять за себя и своего господина. Ведь если вы погибнете, меня ждет соразмерное наказание.

— Даже так… — постучал пальцами по подлокотникам. — Сурово.

— Разумеется. Отбор — крайне важное событие, от которого зависит судьба династии.

— А если женихов заставят драться и один случайно погибнет — все равно накажут?

— На испытательном поединке вам ничего не угрожает.

— Да я не думаю, — пробурчал под нос, вспомнив недавнюю схватку.

— А вот конкуренты вполне могут попытаться от вас избавиться. Отравить, проклясть, нанять бандитов. И в случае успеха служанку неминуемо казнят — за недосмотр и невнимательность.

— Во блин… Из-за таких мудаков еще помирать…

— Мудаков? — девушка отставила керосиновую лампу и медленно оглянулась, смерив меня настороженным взглядом.

— Мудаков? — попытался сыграть дурачка. — Я сказал — чудаков.

— Вы не только сквернослов, ваше сиятельство, но еще и лгун. Слух вампира острее, чем у собаки. И я отчетливо слышала, что вы сказали.

— Сдаюсь, — поднял ладони, в полной мере осознав бесполезность сопротивления. — Я не только плохо учусь, но еще и связался с плохой компанией.

— И снова лжете, сударь, — вампирша вернулась к осмотру. — Люди из плохих компаний не ведут себя так, как вы.

Вот же приставили надзирательницу… Такой и гипноз не нужен — читает, как открытую карту.

— Знаешь, что — это немного нечестно. Ты знаешь уже два моих секрета, а я твоих — ни одного. Так что выкладывай.

— Боюсь, у меня слишком много секретов, — Карина стояла спиной, но я во всей красе представил, как она ехидно ухмыляется. — Что именно вы хотите узнать?

— Хм… — вечер начинал быть томным. Ударить сразу в лоб и узнать что-нибудь полезное для отбора, или же зайти околицей, чтобы не вызвать подозрений? — А как ты стала вампиром?

— Меня незаконно обратили семь лет назад. В лесу около нашего хутора поселился беглый упырь. Прежде чем тайная служба выследила его, он успел выследить меня. Такое еще случается, несмотря на все законы и ограничения.

— Дай угадаю — вы не стареете после укуса, а на вид тебе около двадцати. Значит на деле — почти тридцать.

— Вас это смущает?