Бадри, всего пару месяцев занимавший должность аколуфа, в сопровождении троих варангов неспеша двигался в сторону порта. Его мысли занимало развращение огромного миллионного города. Константинополь — это пестрая смесь равнодушных и чужих. Итальянцы и арабы, турки и армяне. Моряки, торговцы, лавочники и рабочие. Мигранты прибыли в столицу Византии за рублем и не собираются умирать за неё. Деньги и подвиг несовместимы. А сами греки — это позор великих римлян. Грубая и пьяная толпа, распоясавшаяся на убийствах царей. Ангелы годами раздают «хлеб и зрелища» дабы не умереть следом. И никто не уважает заискивающую власть, этих дрожащих императоров без силы. Столица империи расколота.
Знать ненавидит чернь, чернь ненавидит знать и все ненавидят мигрантов. Толпа будет рада, если остальные лишатся всего. Когда крестоносцы пришли, чернь Константинополя обогатилась на грабеже богатых. И вместе с оккупантами она грабила и убивала соседей.
Бадри был пятиюродным племянником короля Дании Эрика Пятого, его семья за пару последних столетий обеднела и третий сын своего отца решил попытать счастья в наемниках. Вчера Бадри получил письмо от своего царственного родственника и шел навстречу с неизвестным ему Арманом, за которого просил сам король Дании!
Глава 5
На полдороге к гавани Боспорион, располагающейся на южном берегу залива Золотой Рог, варанги свернули к таверне, принадлежащей семье генуэзца. Просторное светлое и чистое помещение со столами, накрытыми скатертями было рассчитано человек на пятьдесят. Из-за высоких цен таверну могли посещать только состоятельные купцы и чиновники, имеющие неплохой поток состоятельных просителей. Варанги тоже могли позволить несколько раз в месяц посетить подобные заведения.
Этим жарким сентябрьским днем варанги с удовольствием зашли в прохладу каменного зала двухэтажного здания. За дальним угловым столом сидели трое, двое из них, близнецы, по их ухваткам и готовности вскочить как верные псы и прикрыть своего хозяина, были наверняка телохранителями, причем они были очень опасны, Бадри аж почувствовал как волосы у него встают дыбом. А вот третьего Бадри несколько раз видел в компании цезаря Алексея Стратигопула на многочисленных пирах, на ипподроме, приведенном в порядок после разграбления города крестоносцами. Этот француз появился около пары месяцев назад, купив в городе особняк и открыв в нем фехтовальную школу, в которой несколько его инструкторов обучали подростков из богатых семей бою на мечах и любом другом холодном оружии. Каким-то образом этот новичок близко сошелся с цезарем. После захвата города крестоносцами элита с удовольствием перешла на французский язык, и даже теперь, после прихода к власти греков, французский язык по прежнему оставался языком знати.
«Интересно!» — подумал Бадри, садясь за стол, при этом телохранители поднялись и отошли в сторону, присев за соседний столик. Бадри указал пальцем за пустующий стол и его варанги тоже сели в стороне.
Француз кивнул и назвал свое имя — Приветствую, достопочтимый Бадри! Мое имя — барон Арман де Лонгви! Так уж получилось, что ваш царственный родственник стал моим поручителем.
— Чем я могу быть вам полезен, господин барон?
— Я буду вам обязан, господин аколуф, если вы устроите моих друзей — при этом француз кивнул на своих телохранителей — в дворцовые варанги.
Бадри с ужасом понял, чего от него хочет этот одетый по последней моде француз — его, Бадри руками предлагают подвести к императору убийц!
— Подождите, не отвечайте нет! — барон положил на предплечье дана свою крепкую кисть — Вы же знаете, что вы служите клятвопреступнику и узурпатору, после естественной смерти этого клятвопреступника вы так же сможете продолжать служить на своем посту новому императору, при этом все долги вашего отца будут покрыты и ваша семья получит обратно потерянные земли. Если вы захотите — вы сможете вывезти свою мать сюда, в свой новый особняк.
Бадри очень хотел ответить отказом, но все доводы бароны падали камнем на его чистое сердце — действительно, служба клятвопреступнику была позором, родственника королевской семьи. Бадри кивнул и француз вложил в его рук кошель золота — Это взнос за вступление двоих человек в дворцовую стражу. И еще — у моих людей бессонница и им лучше стоять на посту ночью — так от них больше пользы. Бадри молча забрал золото и встал на ноги, затем подошел к своим новым варангам — Ваши имена и из какого вы рода?
Двое жилистых и на загляденье развитых блондина с голубыми глазами поклонились и один из них ответил на русском — Мое имя Олег, а брата — Андрей, мы из земли князя Киевского, крещены в православной вере!
Бадри покосился на их мечи, покоящиеся в потертых простых ножнах, но весь его опыт кричал — клинки не простые — Идите за мной, вы теперь вливаетесь в братство варангов.
Француз допил прекрасное терпкое вино и дождавшись ухода варягов, поднялся и вышел, направившись к своему новому дому.
Захватив Эпир, мое войско отправилось к Фессалоникам расположенным на берегу Термейского залива, в северо-западной части Эгейского моря. Этот город считался вторым городом империи после Константинополя и имел население около ста тысяч населения. Размеры города конечно же впечатляли, я решил провести захват города как изнутри с помощью «засланных казачков», фальшивых купеческих обозов и моих ниндзя, для которых высота стен не имела значения.
Фессалоники были взяты так же легко, как и другие города, проблему составили две тысячи греков, которые ни за какие коврижки не хотели переходить ко мне на службу. Пришлось построить бараки в каменоломне недалеко от города. Несколько вышек по периметру и забор превратили каменоломню в лагерь. Оставив в моей новой столице своих приемных родителей и всю свою армию, я с сорока лучшими мастерами убийств на корабле отправился в Константинополь, где сразу же купил прекрасный особняк, выставленный после смерти хозяина на продажу его родственниками.
Я решил открыть в нем школу фехтования для богатеньких буратино, одновременно с этим установив слежку за передвижениями нового цезаря. Несмотря на активное восстановление города немало центральных городских кварталов еще долгое время представляли собой огороды, пустыри или дикие сады. Воспользовавшись тем, что знаменитый военноначальник нередко прокладывал свой маршрут мимо через такие полуразрушенные кварталы, я организовал нападение на него лучников, перебивших всю его охрану. Дождавшись, когда падет последний его охранник, я с парой человек вмешался в бойню, закрыв собой цезаря и отбивая летящие в него стрелы, срубив на лету десяток стрел, ошарашив этим раненного в плечо Стратигопула. Про себя я чертыхался уничтожая такие дорогие стрелы, лучше бы я их ловил руками, но тогда этот грек может что-нибудь не то заподозрить. Тем временем мои охранники набросились на лучников и обратили их в бегство. В развалинах предварительно заготовили трех отловленных в городе разбойников, оглушенных ударом по голове и приконченных после бегства моих же лучников. Около трупов валялись луки и колчаны болгарских ремесленников.
Вынув стрелу и обработав рану, я приказал везти раненного ко мне в новый дом. Придерживая цезаря в седле, я старательно поглядывал по сторонам, положив руку на эфес меча.