- Кристина, ты бредишь. Ты сильно ударилась головой. Тебя никто не обнимал. Да твое сердце остановилось на пару минут, но ты не могла чувствовать ничьих объятий.

Я нахмурилась, ведь я точно знала, что чувствовала легкость и опустошенность, а те холодные объятия я никак не могла забыть. Я растерянно взглянула на блондина. На нем были черные узкие рваные джинсы и облегающая черная футболка, с названием рок - группы в которой он был барабанщиком.

- Ты с репетиции?

- Да. Репетиционная база как раз находится недалеко от бара. Я же тебе говорил об этом вчера, – Алекс вопросительно приподнял бровь.

- Прости. Мысли путаются. Не знаешь, сколько времени мне придется здесь провести?

- Насколько мне известно, семь дней в стационаре нейрохирургического отделения, при  отсутствии осложнений на седьмые сутки тебя выпишут на амбулаторное лечение до четырнадцати дней.

Я тяжело вздохнула.

- Три недели незаслуженного отпуска.

- Детка, думаю, отдых пойдет тебе на пользу. Ты слишком много работаешь. Кстати, полицейские выясняли у меня контакты твоих родителей, чтобы уведомить их о произошедшем.

Я в ужасе посмотрела в зеленые глаза блондина.

- И ты, конечно, сказал, что не знаешь их номеров телефонов, ведь так? – Я с надеждой посмотрела на Алекса.

- А что я мог сделать? Они имеют право знать о том, что случилось.

В ответ, я лишь грустно вздохнула, задумавшись. В комнату вошла медицинская сестра, протянув мне стаканчик с несколькими разноцветными пилюлями и стакан воды. Я послушно выпила все таблетки, и уже спустя мгновение почувствовала слабость, наблюдая за тем, как полная медсестра выталкивает Алекса за дверь.

***

Дни в больнице тянулись бесконечно долго, один за другим они уходили прочь, не принося с собой ничего нового. Воспоминания о том дне не выходили из моей головы. Я надеялась, что вскоре забуду о клинической смерти, которую я испытала, но в каждом своем сне, я вспоминала бесконечный туннель, по которому летела. Слышала чарующий голос в своем сознании, который говорил о том, что еще не пришло мое время. Я просыпалась среди ночи, резко садясь на кровати, и могла уснуть лишь после того, как приму снотворное.

Спустя несколько дней, я уже не чувствовала острую боль в запястьях, не ощущала и признаков удушья. На моей шее зеленели синяки от пальцев преступника, напоминая о том ужасном дне, который чуть не стал последним в моей жизни. Засыпать по ночам мне помогали седативные препараты и снотворное, которого я предостаточно получала в больнице.

Но вот прошла неделя, и мое самочувствие улучшилось настолько, что меня собрались выписывать. Но перед тем как поставить на мою историю болезни печать, главный врач послал меня на консультацию к психиатру.

Мне повезло, в тот день работал молодой специалист, недавно окончивший медицинский институт. С одного взгляда было заметно, что молодой мужчина нервничал, и может быть именно поэтому, он допустил роковую ошибку, перевернувшую всю мою жизнь.

Узнав мою историю, молодой врач решил списать плачевные результаты моего тестирования на испытываемый мной стресс, и шок от произошедшего.

Если бы в тот день работал другой специалист, или начинающий психиатр, успел бы выпить свой кофе, по дороге на работу, то возможно он был бы внимательнее, и не пропустил симптомы зарождающейся болезни.