Про третью ночь доктор тоже предупреждал. Типичный психоз – они хотят вниз. Как можно ниже. Инстинкт самосохранения не работает. То есть вот окна, балконы – все закрывать, загораживать, чтобы не выпрыгнул… А если частный дом – может пойти спать на земле, это тоже опасно: сейчас не май месяц, обморожение, почки, простата, ну, вы понимаете… Она понимала, но у них дом был не частный. И девятый этаж. Она загородила балкон табуретками, одна на другой, чтобы загремели, если попробует подойти. Все окна зашторила, а на шпингалеты подвесила колокольчики, даже в Зайцевой комнате.

Решила не спать. Но он вроде бы посапывал так хорошо, ритмично, уютно, и этот уют ее убаюкал…

…Проснулась от грохота, босая побежала в гостиную – так и есть, табуретки!

Он был на балконе. Не прыгал вроде бы, нет, но вниз смотрел, свесив голову.

– Ты что тут делаешь? – закричала она. – Игорек, Игорь, господи, ну ты что же тут делаешь?!

Как будто проснулся. Посмотрел на нее удивленно. Зашаркал послушно в спальню, улегся, мгновенно уснул.

Явился Заяц, шепотом то ли спросил, то ли объяснил:

– Он хотел покончить с собой.

Она разозлилась, зашипела, стараясь тихо, чтобы не разбудить:

– Что за бред ты несешь?! Я же говорила тебе, они хотят вниз. Такая реакция на операцию…

– Врешь.

– Ты… что это?.. Да ты как с матерью?…

Заяц ушел. Она с отвращением заметила, что говорила о себе в третьем лице. И в этой чудовищной старославянской манере, как ее собственная мать. Мать-сыра-земля. Матерь. Праматерь…

Снова – тяжко, будто сверху засыпа́ли землей, – начала погружаться в сон. С усилием выбралась, как из свежей могилы, и потом уже не спала. Вдруг снова к балкону пойдет. Или к окну. И потом, в эту третью ночь у них еще бывает апноэ. Остановка дыхания.

просто забывают дышать – ну, знаете, как младенцы

Она прислушивалась. Но дышал он мерно и ровно. И больше не вскакивал.