Я сбрасываю ботинки, прижимаю к себе ноги. Оба мужчины заняли передние сидения, больше не пытаются оказаться ближе ко мне. Переговариваются между собой, но я не вслушиваюсь. Это больше не имеет значения.

Ничего не имеет смысла.

На языке вертятся миллионы фраз, которые мне хочется сказать. Хоть как-то разрушить молчание, которое сейчас напоминает пытку. Что угодно, на секунду избавиться от одиночества.

Мой отчим вас убьет.

И толку от этой угрозы? Устинов, скорее, убьет меня за то, что не сдержалась и «раздвинула ноги». В его мировоззрении именно девушки были виноваты, не так ли? Нужно только надеяться, что ночного развлечения хватит для того, чтобы меня отпустили с миром. Прокляли пару раз, а потом изгнали из семьи.

Вы изначально это планировали?

То, что мужчины представляли «подарком», могло быть частью плана. Слишком легко они предложили остаться в этом доме, идеально сложилось. Ещё и вывернули так, словно это ради меня делали.

Но теперь, зная больше о мужчинах и нашей первой встрече… Не сомневаюсь, что всё это было спланировано заранее. Хотели со мной переспать? Провести лишь немного времени? Не понимаю их, не разберу.

Мне жаль за мои слова.

Я целовала, потому что это казалось правильным, не для выгоды.

Хочу, чтобы вы больше ко мне не приближались!

Мы ещё увидимся?

Я вас ненавижу.

Я не хочу, чтобы мы уезжали. Можно спрятаться в этом доме до конца жизни? Пить кофе, целоваться и забыть обо всём?

Столько всего внутри, надо лишь произнести вслух. Хоть что-то… Но я молчу. Глушу в себе все протесты и вопросы, прикрываю глаза. Это ведь не имеет значения, да?

– Не спи, красивая, мы почти приехали, - голос Ника прорывается в сознание, тревожит. – Ты уже успокоилась?

– Я и не психовала. Разве такое было?

– Значит, не успокоилась.

– А чего вы от меня ожидали? Извините, что не свечусь от счастья, что меня везут к сводным братьям. Как-то не тянет проводить это утро в кругу семьи.

– Встречный вопрос, красивая. А чего ты от нас ждешь?