— Рад встрече, синьор Кастельеро, — кивнул в ответ Кей.

Фу-ты, ну-ты, лорд Совершенство! Даром что вместо костюма белый толстый свитер и джинсы.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь в семейные дела, но с некоторых пор это и мои семейные дела тоже, — заявил мой лорд.

Вот как надо делать каминг аут, учись, Бонни Джеральд. Тебя только что объявили супругом лорда, и хоть бы кто посмел вякнуть. Даже синьора Селия, и та приняла как должное. Впрочем, она же не слепая и вряд ли десять лет считает мальчиков просто друзьями, зная-то своего сына.

— Добрый вечер, синьор Кастельеро, — поздоровалась я, чтобы нарушить повисшее в гостиной молчание.

— Леди Говард, Бенито, — так же официально кивнул сенатор.

— Может быть, мы обсудим все за столом, уважаемые синьоры? — с непередаваемым ехидством поинтересовалась Росита. — А то, боюсь, скоро пирогов не останется. Салат-то уже тю-тю. Простите, дядя… — подойдя к сенатору, она аккуратно сняла с его благородных седин веточку базилика.

— Спасибо, девочка моя, — не уронил достоинства сенатор. — Но твоя мать вряд ли…

— Действительно, пора ужинать. Прошу вас, лорд Говард, — синьора Селия указал на место во главе стола. — Джузеппе, прошу.

— Благодарю, синьора, — Кей сдержанно поклонился, никак не прокомментировав, что из обормота Кея он вдруг стал лордом Говардом.

Все чинно расселись, заодно и несколько успокоились. Я оказалась между Кеем и Бонни, напротив Кея — сенатор, рядом с ним Карло, а синьора Селия — напротив Бонни. Все как по учебнику, антагонисты лицом к лицу. За исключением меня и Роситы — мы-то, как девочки умные, ни с кем воевать не собирались.

Мирные переговоры под безумно вкусную пасту с морепродуктами, пирожки и десяток сортов домашнего сыра пошли намного лучше, чем на голодный желудок. Даже с Бонни слетела маска оскорбленной гордости. Еще бы! Последний раз мы ели еще в Москве, а было это минимум шесть часов назад! Ну, какая-то фигня типа кофе и бутербродов в самолете не в счет. Что здоровым мужчинам какие-то бутерброды, особенно если учесть, что в полете делать в целом нечего, кроме как проводить время совершенно безнравственно… или нравственно, учитывая, что мы супруги? Короче, неважно. Паста, пирожки, тефтельки, сыр и мармелад были обалденно вкусными! И даже вопрос Кея к сенатору не испортил мне аппетита.

— И что же интересное мы пропустили, синьор Кастельеро? Кстати, раз уж мы теперь родственники, мы могли бы оставить формальности. Близкие зовут меня Кеем.

К чести Джузеппе надо сказать, что он не подавился. Вот что значит — сенатор!

— Благодарю, Кей. — Дон отложил вилку, видимо, чтобы ни в кого ее ненароком не воткнуть. — Раз уж мы теперь родственники…

Синьора Селия со звоном уронила чашку и сжала губы, глядя на дона Джузеппе с ненавистью. О как. Неужели дон признался ей, что сделал ребеночка Клаудии? Смелый шаг.

Пока дон Джузеппе отвлекся на нее, в разговор вклинился Бонни:

— Где Клау, дядя? Надеюсь, ты не успел наговорить ей черт знает чего!

— Что ж, хотя бы не обвиняешь в ее убийстве, — дон Джузеппе словно разом постарел. — Не стоит считать меня таким уж чудовищем. Навредить собственному ребенку было бы слишком даже для меня. Или ты так не считаешь, Бенито?

Бонни только хмуро дернул ртом, но не ответил. Надо же. А мне казалось, он снова бросится в драку.